Некромант
Шрифт:
Действительно, не давала. В мире было не так уж много заклинателей, не просто ступивших на темный путь некромантии, но добившихся на этом поприще воистину выдающихся, если так можно выразиться, успехов. А создать артефакт для поднятия мертвых мог лишь воистину выдающийся некромант. Прежде мне доводилось слышать о костяных свирелях, с помощью которых управляли полудюжиной покойников, здесь же, если верить показаниям очевидцев, счет поднятых мертвецов шел на дюжины.
Возможно ли это вовсе?
— Еще малец этот юродивый! — проворчал я, недовольно
— Надеюсь, ты не дашь слабину? — обеспокоился порученец архиепископа.
— Если Фальк подпишет признание, Вселенская комиссия позаботится о его племяннике, — сказал я и кисло улыбнулся. — Но только в этом случае. Иначе местный магистр-управляющий проклянет меня на веки вечные.
Макс захохотал.
— Да, подарок ему выйдет не из приятных! Два Фалька по цене одного!
Мы посмеялись, а затем я допил вино, запер входную дверь и отправился спать.
Завтрашний день намечался не из легких, но я даже не подозревал, сколько неприятных сюрпризов он в итоге преподнесет…
ГЛАВА 6
Из забытья вырвал резкий неприятный звук. Я встрепенулся, силясь понять, что происходит и где нахожусь, в руке сам собой возник сграбастанный с табурета пистоль.
Звон! Меня разбудил звон стекла! В темноте мелькнула тень, из своей комнаты выглянул Макс в одном исподнем, зато со шпагой в руке. Он какое-то время прислушивался к тишине, затем спросил:
— Что это было?
Я слез с кровати, запалил огарок свечи и в его неровном мерцании увидел упавшие с подоконника бутылки; одна из них разбилась.
— Кошка, мыши или ветер?
Макс подошел и легко снял раму, подержал в руках, затем вернул ее обратно.
— Забыли запереть ставни, вот кто-то и решил влезть в дом.
— Зараза! — зевнул я.
Голова после выпитого вина была тяжелой, рассуждать о мотивах злоумышленника не хотелось. Мы разобрались со ставнями и отправились досыпать, но, прежде чем улечься в кровать, я привел к бою и второй из пистолей. После спал как младенец.
Ночью никто нас больше не побеспокоил, а уже на рассвете разбудил кучер. Пока я и Макс умывались и собирали вещи, он впряг лошадей в карету, взвел арбалет и устроил его на козлах рядом с собой. А после достал из котомки ломоть свежего хлеба с куском сыра и принялся завтракать.
У нас аппетита после вчерашних возлияний не было, перекусить решили по дороге.
— Не забудь кольчугу, — напомнил вон Сюйд. — Дороги севера полны неожиданностей.
Я подумал-подумал и этим советом пренебрегать не стал. Достал из дорожного мешка стеганый колет, поверх него надел кольчугу. Заодно сунул за голенище сапога стилет.
По пути к воротам мы заехали за каноником, а после встретились с загодя предупрежденными о раннем выезде герхардианцами.
— Руне у вас? — спросил я ловчего.
Стеффен кивнул и забрался на козлы, продолжая изображать кучера.
— Солдаты
Ловчий глянул на меня сверху вниз и многозначительно улыбнулся.
— Не умаляйте своими сомнениями авторитет ордена Герхарда-чудотворца!
В словах таилась угроза, и я не стал отшучиваться.
— И в мыслях не было, — произнес я с серьезным видом, а затем приоткрыл дверцу кареты и заглянул внутрь. Руне Фальк сидел на задней лавке, стиснутый с двух сторон плечистыми герхардианцами. Вид у него был при этом беззаботней некуда, щеки растягивала бездумная улыбка. А вот под глазами осунувшегося брата-ритуалиста залегли черные пятна, словно этой ночью он не проспал и пары часов.
Прежде чем я успел поинтересоваться мнением колдуна об эфирном теле мальчишки, брат Стеффен встряхнул вожжами, и лошади тронулись с места. Следом под скрип колес к распахнутым воротам покатила и наша карета. Я ускорил шаг и заскочил на подножку, не желая топать до лагеря пограничной стражи пешком.
К нашему появлению закованного в кандалы Ивара Фалька уже вывели из сруба. В одной дерюге и босой, он ежился под дуновениями прохладного утреннего ветра, казался усталым и несчастным. На могущественного некроманта арестант нисколько не походил.
Да он им и не был. Я прекрасно помнил, сколь тускло и невыразительно выглядело его эфирное тело. Вероятней всего, мертвецов он поднял с помощью некоего магического инструмента, который прежде хранил в тайнике под половицей, а потом перепрятал неведомо куда.
Формальности много времени не заняли, и фельдфебель с нескрываемым облегчением передал мне с рук на руки своего подопечного. Солдаты выглядели хмуро и неприветливо, следили за нами безо всякой приязни, но ни один не осведомился о дальнейшей судьбе Руне. О мальчишке они словно позабыли.
Но не позабыли, разумеется. Вне всякого сомнения, держать язык за зубами им приказал командир роты. Ну и, как выразился брат Стеффен, авторитет ордена Герхарда-чудотворца тоже сыграл свою роль.
— Шевелись! — потянул я Ивара Фалька к нашей карете.
Тот под звон цепей сделал шаг, другой, затем остановился посреди грязной лужи и вдруг объявил:
— Я отдам книгу, если оставите в покое Руне.
Фельдфебель Сепп обратился в слух, и я дернул некроманта за руку.
— Не испытывай мое терпение! — прошипел на ухо некроманту.
Тот уперся.
— Я отдам книгу, — повторил он. — Как вы и хотели!
— Руне болен! — повысил я голос. — Ему нужен уход.
Ивар Фальк скривился в болезненной гримасе.
— Признайте его моим племянником, — выдавил он из себя. — Позаботьтесь о нем, не дайте причинить вред этим живодерам, и я отдам книгу.
Книгу, ха! Каков шельмец! Ни одна книга не позволила бы этому ничтожеству провести ритуал, способный поднять две дюжины мертвецов. Помочь в этом мог лишь некий могущественный артефакт или… жертвоприношение!