Нелегал
Шрифт:
– Володя, у нас два трупа. А у тебя ничего смертельного не произошло…Иди. Мне надо подумать.
Калинин набрал воздуха в грудь, видимо, собираясь вывалить на меня новую порцию фактов, способных сломить мое упрямство. Володя думает, мне от ничего делать просто охота повредничать. Вот так, наверное, все выглядит в его глазах. Типа, уперся козел Московский, принципы свои отстаивает. Можно же сейчас этими принципами поступиться, дело Маслова прикрыть. А потом, если уж не в моготу, уедет Фидель Кастро, и ковыряйтесь, Максим Сергеевич, сколько душе угодно. Фидель Кастро… Охренеть.
В этот момент меня «прострелило». Лиличка ночью сказала то же самое. Мил, информация подтвердилась. Готовь все необходимое и готовься сам. Что-то такое прозвучало.
– Да ну на хер! – Вырвалось у меня вместе с дымом.
Калинин, который уже отошел в сторону, двигаясь к Управлению, как было велено, удивленно оглянулся.
– Вы мне, Максим Сергеевич? – Спросил он, намереваясь, видимо, вернуться обратно.
– Нет, Володя. Это я себе. Иди, не забивай голову. Жди меня, сейчас подойду. – Я махнул рукой. А себе под нос добавил. Тихо, еле слышно. – Иди, Володя, с богом. Дай Максиму Сергеевичу в себя прийти. Максим Сергеевич в ахере.
Я дождался, пока Калинин скроется в здании управления завода, а потом, развернувшись, рванул в сторону проходной. Мне срочно надо встретится с актрисой. Срочно. Прежде, чем я увижу Комарову, прежде, чем свяжусь с Москвой, надо понять, какого черта от меня хотят.
Глава 4. В которой я планирую играть роль перед актрисой
Поговорить с Лиличкой, это, конечно, хорошо я придумал. Идея сама по себе отличная и правильная. Нужно понимание. Хоть какое-то. Рассчитывать на память, которая развлекается по полной программе, дело ненадежное. Даже сочинил более-менее правдоподобную версию, как разговор затеять. Но имелась проблема. Понятия не имею, где актриса живет. Не помню. Вот ведь «неожиданность». Опять не помню ни черта.
Соответственно, решил сначала рвануть в театр. Если блондинки там нет, то хотя бы, может, получится выяснить место ее дислокации. Не ходить же кругами по городу, надеясь на третий глаз и интуицию. Без того чувствую себя дураком неполноценным.
Не долго думая, двинулся в сторону трамвайного кольца, которое находилось неподалеку. Как раз напротив второй проходной. Там, вроде, конечная общественного транспорта. На машине, естественно, было бы сподручнее, но объясняться с Калининым неохота. А ключи, по-любому, у него.
К тому же, он ждет меня для срочного решения рабочих вопросов. А я пока ничего не готов решать. Да и Александра Сергеевна караулит в кабинете.
– Извините, не подскажете, где находится Драматический театр? Как туда попасть? – Выцепил из редких прохожих тётечку, ближе к пенсионному возрасту. По идее, она должна ориентироваться в городе. Вид у нее очень деловой.
Тётечка посмотрела на меня, как на врага народа. Наверное, непонятные мужики, которые рабочим утром интересуются театром, в ее глазах доверия не заслуживали.
– Это тебе, милок, надо на правый берег. Иди вон, на конечную. Троллейбус номер четыре. Трамвай не жди, они туда не ходят. Доедешь до сквера имени Кольцова. Выйдешь. Сдашь чуть назад. Увидишь
Я поблагодарил тётку и направился к остановке. Нужный мне транспорт только собирался трогаться с места. Как удачно все складывается. Даже не придется ждать и тратить время. На ходу запрыгнул в закрывающиеся двери, за что от кондуктора получил нагоняй. Пришлось пять минут извиняться, улыбаясь ей во все зубы, пока не оттаяла. Пассажиров практически не было. Я оплатил билет и занял место возле окна.
Пока мы не спеша перебрались с левого берега на правый, а троллейбус двигался очень медленно, накидывал в голове текст речи, которую вывалю актрисе. В принципе, вариантов не очень много. Если говорить более точно, то вообще один – проблемы с башкой. Причем, в прямом смысле. Шел, упал, очнулся – туман. Часть помню, часть не очень. Больше никаких идей у меня не имелось.
В конце концов, если по причине слабого здоровья и скудоумия была бы возможность избавить себя от почетной роли шпиона, я бы реально сам, с разбегу, пару раз манданулся о какое-нибудь дерево покрепче. Вот только что-то подсказывает мне, не сработает этот «гениальный» план в случае с нелегальным агентом. Даже если я в кровь разобьюсь, хрен мне, а не обратная дорога. Обратной дороги просто нет.
Теоретически, думаю, существует практика, когда нелегалов отзывают. Но по очень серьезной причине. Потому что у человека – жизнь целая прошла. И терять такой удачный вариант для добычи информации никто не станет.
– Мужчина… Эй, мужчина!
Я отвлекся от размышлений и обернулся к кондуктору, которая, оказывается, звала меня уже несколько раз.
– Вы просили сказать, когда остановка Кольцовский сквер. Вот сейчас. Выходить Вам надо.
Поблагодарил милую, заботливую женщину за ее ответственный подход к делу, и выскочил на улицу. Прошел в обратную сторону буквально метров триста-четыреста. Театр, действительно, имелся. Стоял на самом виду. Старое здание с портиками и колоннами.
Я перебежал дорогу и прямой наводкой направился к главному входу. Высокая, тяжелая дверь с деревянной ручкой оказалась открыта. Это радовало. Не придется метаться в поисках способа попасть внутрь.
В просторном холле было темно, прохладно и тихо. Я прошел вперед. Постоянно крутил башкой, надеясь встретить хоть кого-то. Здание не маленькое. Опять же, глупо бегать по нему и звать Лиличку. Надо просто спросить у кого-нибудь, когда здесь вообще бывают актеры. Или где, например, какой-нибудь секретариат. Администрация. Не знаю. Что угодно.
– Ты чего здесь ошиваешься?
Голос прозвучал неожиданно, из-за спины. Я обернулся. Пожилая женщина в темно-синем рабочем халате мыла полы деревянной шваброй. Тряпку она мочила в огромном ведре. Причем, просто окунала ее в воду, а потом, не выжимая, плюхала сразу на паркет. В итоге, перед ней образовалось приличная лужа, которую она активно возила по всему холлу.
– Добрый день. – Культурно поздоровался я с уборщицей.
Никем другим эта женщина быть не могла. А вообще, рабочий персонал – очень даже полезный народ. Они, как правило, знают все и обо всех.