Нелепая привычка жить

Рой Олег Юрьевич

– Трубы горят, понимаешь, – перевел на русский язык другой мужик, высокий и чернобородый.

Малахову было уже все равно. Напиться? А почему бы и нет? По крайней мере, это даст временное забытье…

Что было дальше, он помнил смутно. Они сходили в магазин, взяли водку и какую-то закуску, сели в этом же дворе на лавочке, разлили «огненную воду» по пластиковым стаканам… Собутыльники, на удивление, оказались весьма интересными людьми, особенно маленький, беседа с ними была живой и увлекательной. Они говорили о жизни и смерти, любви, о неверных женах, детях и назначении человека на земле, аргументировали, соглашались, спорили до хрипоты, прерывая беседу только для

похода за новой бутылкой. В конце концов для Виталия все слилось, закрутилось перед глазами огромной каруселью, он выпал из действительности и, придя в себя, вдруг обнаружил, что лежит в своей квартире на диване, а рядом возвышается в полумраке чья-то огромная фигура.

– Кто здесь? – шарахнулся он.

– Да это я, Сергей. Закройте глаза, чтобы свет не резал, я сейчас лампочку включу…

– Серега? Откуда ты взялся? И как я сюда попал?

Рассказ Сергея до помутненного сознания дошел с трудом. Оказывается, бывший водитель позвонил ему вечером на мобильный, понял по разговору, что с Малаховым не все гладко, постарался выспросить, где они находятся, подъехал, больше часа плутал по дворам, но наконец отыскал почти бесчувственное тело и доставил домой. После кофе, сваренного Сергеем, у Виталия даже появились силы подняться с дивана, поблагодарить, распрощаться, закрыть за ним дверь, доползти до спальни, раздеться, упасть в постель и уснуть.

Первый раз он проснулся уже за полдень, весь разбитый, голова нестерпимо болела. Встал, выпил на кухне всю воду из фильтра и электрочайника, снова уснул, уже в гостиной, и так несколько раз. Днем заезжал Сергей, назвался доктором-похметологом, привез холодной минералки и каких-то лекарств. Легче стало лишь к вечеру, когда за окном уже начали сгущаться поздние майские сумерки. Виталий принял контрастный душ, докрасна растерся полотенцем и от души выругал свое отражение в зеркале. Это надо же ухитриться – самые бездарные в своей жизни выходные провести за сутки с небольшим до смерти!

Около половины двенадцатого входная дверь отворилась, и на пороге появилась сияющая Лана.

– Ну как прошел отдых? – хмуро спросил Виталий.

– Спасибо, отлично! – весело отвечала она, разуваясь. – Оторвались с девчонками на полную катушку. Представляешь, даже шашлыки сами пожарили! И ничего, неплохо получилось.

– Послушай, ну, может, хватит врать, а? – устало попросил он.

– Ты не веришь, что мы сами сделали шашлыки? – она подняла голову. На лице не было и намека на неискренность.

– Лана, – спокойно проговорил он. – Я все знаю. Все. Про тебя, про Аркадия, про то, что вы задумали…

В первый момент она испугалась, глаза заметались, руки задрожали. Но тут же она справилась с собой, кинула быстрый взгляд в зеркало, поправила волосы.

– Могу я поинтересоваться, что именно ты знаешь? Кто и что тебе про меня наплел?

Он не стал отвечать – у него не было никакого желания играть в эти игры. Конечно, она сейчас начнет оправдываться, убеждать его, что он все не так понял… Наверняка придумает какие-нибудь очень убедительные оправдания. Мелькнула мысль, что было бы даже интересно послушать, как именно эта лживая тварь объяснит письмо Сергею или хотя бы свои электронные разговоры с любовником… Но проверять это нисколько не хотелось.

– Ну что же, вы очень здорово все придумали, – продолжал он. – Меня, значит, устраняете, Аркаша получает фирму, а ты – мои деньги и молодого, смазливого, упакованного мужа в придачу. И сделать-то для этого надо сущие пустяки… Избавиться от старого, надоевшего суп… мужа.

Он ожидал от нее любой другой реакции. Доходящего до абсурда отрицания всего и вся. Бурных оправданий. Криков, как он мог такое про нее подумать.

Но она только вздохнула и сказала почти шепотом:

– Господи, как же я устала…

– От меня, да? – не удержался от издевки Малахов. – И посему решила убрать с дороги?

– Да нет, ты, пожалуй, не виноват… – Женщина взволнованно заходила по комнате. – Я понимаю, что дело во мне. Ты-то старался. Любил меня… по-своему. Обеспечивал, как мог. В общем, даже заботился. Только… как бы это тебе объяснить? Ты не дал мне того, что мне было необходимо. Ты не позволил мне полюбить себя. А у него это получилось.

– Что же, передай ему мои поздравления.

– Только не надо ерничать, ладно? Что вышло – то вышло, что будет – то будет, теперь уже ничего не воротишь. С ним я наконец-то почувствовала себя женщиной. Женщиной, понимаешь? А не бесплатным приложением к собственной дочери, с которой ты проводил все свое время! Все эти годы ты жил с ней! С ней, а не со мной! С ней вы, видите ли, родные души, у вас общие интересы и все такое… Ну, а я так, сбоку припека.

– Послушай, только Дольку сюда не приплетай! – вздохнул Малахов. – Уж она-то тут при чем?

– При том, что если бы не она, у нас с тобой еще могло бы что-то сложиться. О господи, как же я ее ненавижу!

– Лана!

Он повысил голос, и она сжалась от окрика, словно от удара.

– Прости, Виталий, так вышло… – пробормотала она.

– Интересное заявление! – Он даже не был возмущен, так шокировало его ее поведение. – У нас с тобой не сложилась жизнь, ты обижалась, что дочери я уделял больше внимания, чем тебе, ты, в конце концов, полюбила другого. Но неужели это повод, чтобы избавиться от меня?

Она снова вздохнула.

– А что я могла поделать? – Голос ее звучал как-то буднично, словно она говорила не о предстоящем убийстве, а о самых обычных вещах. – Ведь ты единственная помеха на пути к моему счастью. Я, хоть и влюблена, но сохранила способность трезво мыслить. И знаю, что без денег, без этой вашей фирмы, будь она трижды проклята, я ему не буду нужна. Да, я готова на все, чтобы удержать его около себя. И решила, что в этой игре придется пожертвовать тобой.

– Ну, знаешь!.. – он даже задохнулся от возмущения. Это спокойное лицо, этот равнодушный тон просто выводили его из себя. Он почувствовал, как кровь ударяет в голову, как руки сами собой сжимаются в кулаки.

«Еще минута – и я сам ее убью!» – пронеслось в его сознании.

Собрав последние остатки воли, Виталий молча обулся, подошел к вешалке, сорвал куртку, машинально проверил, на месте ли мобильный, деньги, кредитки, документы и ключи от машины. Лана хотела было что-то сказать ему вслед, но Малахова уже не было в квартире.

– Прощай! – выкрикнул он и захлопнул за собой дверь.

Глава 12

Говорить «прощай» – плохая примета

Ночь он провел в машине. Сначала, чтобы немного успокоиться, просто колесил по городу, потом, когда почувствовал, что за лобовым стеклом все начинает плыть и сливаться, заехал в какой-то двор, заглушил мотор, опустил до предела сиденье, откинулся назад и прикрыл глаза. Итак, приключения продолжаются. Сегодня он ушел из дома и остался буквально без крыши над головой. Еще каких-нибудь пару недель назад подобное событие совершенно выбило бы его из колеи – а сейчас это было практически безразлично. От назначенного Смертью времени его отделяло около сорока часов. И по сравнению с этим все на свете – даже предательство Ланы и Аркадия – отходило на второй план.