Нелинейная зависимость

Янковский Дмитрий Валентинович

— Размером, — усмехнулся Андрей.

— Нет. Это принципиально разные вещи. Деревня ближе к природе, а с природой человеку постоянно приходилось бороться. Она подсознательно воспринимается врагом, а люди по сравнению с ней — друзьями.

— Да ладно, — отмахнулся Андрей. — А войны тогда откуда?

— От необходимости. Но в городах люди всегда хуже относятся друг к другу, чем в деревнях. Маньяки — это вообще порождение мегаполисов.

— Забавно. Но я не понял, в чем принципиальная разница между городом и деревней.

— Я же тебе объяснила. В деревне окружающая природа воспринимается как противник, а в городе — как друг и помощник.

— Да уж прямо. — Андрей с сомнением покачал головой. — Какая природа может быть в мегаполисе?

— Природа — это окружающая среда. В городе она целиком состоит из вещей, которые тебе помогают. Дома защищают от холода, автомобили экономят силы и время, всяческая химия убивает вредных микробов. Эта среда именно для этого и создавалась людьми. Взамен естественной.

— Я понял твою мысль, — отмахнулся Андрей. — Но все, о чем ты говорила, еще и убивает людей.

— Это побочный эффект. Вот и получается, что в деревне окружающая среда постоянно пытается уничтожить людей, а люди помогают друг другу с ней справиться. В городе все наоборот. Окружающая среда тебе помогает, а люди постоянно пытаются отнять эти блага.

— Природа еще и кормит.

— Это побочный эффект, — усмехнулась девушка.

— Ты говоришь как студентка университета, — внимательнее глянул на нее Андрей.

— Социологический факультет, — призналась она. — Бармалей учился на физика, а Чоп на врача.

— А теперь?

— Теперь мы байкеры.

— Верующие во всемогущество божества по имени Город? — Андрей не хотел скрывать ироничного отношения к этому.

— Ты тоже в это веришь. Только прячешь от самого себя. Быть не может, чтобы ты никогда не думал о городе как о живом существе.

Андрей вспомнил свои рассуждения о городе-женщине.

— Но это не вера, — ответил он.

— Название не имеет значения.

Андрей задумался, время от времени отпивая из бутылки. Костер догорал, Чоп с Бармалеем ворошили какие-то доски в развалинах, Немой молчал, глядя в огонь. Волосы его цветом смахивали на угли, разве что не светились сами собой.

«Крашеный, что ли?» — без особого интереса подумал Андрей.

— В деревне ты можешь делать что хочешь, — внезапно сказала девушка. — В лесу уже нет. Лес умеет наказывать по своим, не очень понятным законам. Человеческая воля не ограничивается, просто результат человеческих действий направляется в нужное русло. Если сделать что-то особенно плохое, лес может даже убить. Древние считали, что это проявляется дух леса, но на самом деле все проще. Это сам лес — огромная информационная машина.

Андрей поперхнулся, закашлялся и отставил бутылку.

— Какая машина? — переспросил он.

— Информационная.

— И город ты считаешь машиной?

— Город такой же, только он лучше знает людей, поэтому сильнее влияет.

«Вот так, — подумал Андрей. — Значит, что-то в моей дурацкой теории все-таки есть. Хотя насчет влияния — это, пожалуй, слишком».

Вернулись Чоп с Бармалеем. Чоп нес черенок от лопаты, а Бармалей крутил в руках короткую дощечку от ящика. Он уселся на корточки и принялся ножом выдирать из нее гвозди.

— Это нужно для того, чтобы въехать в город? — Андрей пытался понять, что затеяли байкеры.

— Ага, — кивнул Бармалей. — Необходимая часть.

— А умыться мне не дадут?

— Нет, — хохотнул Чоп. — В этом самая фишка.

Спорить было бессмысленно.

— Еще пива хочешь? — спросила девушка.

— Я еще это не допил. — Андрей покачал головой.

Освободив доску от гвоздей, Бармалей принялся из нее что-то выстругивать. В свете костра было видно, как на лбу у него выступили капельки пота.

— Жарко. Снял бы косуху, — посоветовал Чоп.

Бармалей отложил работу и сбросил на сиденье мотоцикла тяжелую кожаную куртку. Андрей с удивлением увидел нарисованного на футболке золотого сфинкса, а под ним надпись: «Египет» и адрес «www. travel.ru».

Через несколько минут Бармалей довольно осмотрел собственное творение, похожее на нож от косы, только вырезанный из дерева.

— Готово, — сказал он и показал Немому. — Чоп, давай черенок.

Немой кивнул и снова уставился в пламя костра. Чоп прикрепил выструганную доску к черенку, используя оставшиеся гвозди и кусок веревки.

— Маскарад решили устроить? — усмехнулся Андрей.

— С тобой в главной роли, — кивнул Бармалей. — Бери, бери, не стесняйся.

Андрей взял косу, вызвав дружный смех байкеров.

— Вылитая Старуха! — сказала девушка.

Андрей представил себя со стороны — в белой ночной рубашке, босиком, обсыпанный ровным слоем цементной пыли. Сам не удержался от смеха. Глядя на него, улыбнулся даже унылый Немой.

— Чоп, заливай костер! — распорядился Бармалей. — Надо ехать. Андрей, поедешь с Немым, а я с Лыськой впереди.

— Я замыкающим? — радостно улыбнулся Чоп, как ни в чем не бывало мочась на угли костра. — Фух! Следующий!

Он застегнул джинсы и пошел заводить мотоцикл. Бармалей и Немой окончательно загасили костер, словно выполняя религиозный обряд. Андрей постеснялся — девушка была рядом и явно не собиралась отводить взгляд.

— Лопнешь после пива, — рассмеялся Бармалей, хлопнув его по плечу. — Или сиденье Немому запачкаешь. Лыся, а ну, отвернись! Стесняется человек!

Девушка показала язык и отвернулась. Все равно Андрей чувствовал себя ужасно неловко, но организм настойчиво требовал — уже не оставалось сил противиться. Он с облегчением освободился от отработанной влаги.