Нелинейная зависимость
Шрифт:
— О! — рассмеялся Бармалей, когда Лыська заглушила мотор. — Привет, Красавчик Рекс! Тебе к лицу новая морда.
— Тебе тоже, — усмехнулся Андрей.
— А ты круто поставила «свечку». — Чоп подмигнул девушке и поднял большой палец.
— Они укоротили «тропу» сантиметров на десять, — предупредила Лыська. — С седоком теперь проходится на пределе.
— Я бы точно облажался, — покачал головой Чоп.
— Научишься. — Девушка снисходительно махнула рукой.
Немой сделал несколько жестов, и Бармалей в упор глянул на Андрея.
— Красавчик, нам с тобой нужно сделать одно важное дело, — серьезно сказал он. — На крыше самого высокого дома.
— Не пустят ведь, — удивился Андрей.
— Пустят, пустят.
— Ну ладно. Надо так надо. — Андрею совершенно не хотелось отпускать Лыськину талию.
Он слез с мотоцикла и вслед за Бармалеем направился к воротам подземного гаража. Темное здание возносило крышу на километровую высоту, уже войдя в Книгу рекордов как самый большой небоскреб мира. Бармалей подошел к стене и нажал кнопку связи с охраной.
— Это Бармалей, — ответил он невнятно буркнувшему динамику. — Я привез Красавчика Рекса. Ты нас пустишь с тачками?
Динамик снова буркнул.
— Сочтемся, — усмехнулся байкер. — Эй, народ! Загоняй машины в гараж.
Ворота с тихим гудением отползли в сторону, показав внутренность полутемного гаража. Там уже стояло несколько легковушек, в основном простенькие иномарки.
— Ступай вниз, — командным тоном сказал Бармалей, а сам поднялся по пандусу, чтобы загнать под землю свой мотоцикл.
— Вы уверены, что я должен в этом участвовать? — на всякий случай уточнил Андрей.
— Должен, — спокойно ответил Чоп. — Я ради тебя менту пулемет сломал. Хоть я и признанный мастер по выбиванию магазина с одного удара, но мог бы и не успеть до взведения затвора. Это, знаешь ли, раз на раз не приходится, хоть Цыплаков и облажался с защелкой.
— Мне пять лет грозит за работу вот этим ключиком. — Бармалей повертел в пальцах ключ от наручников.
Лыська говорить ничего не стала.
— Понятно, — кивнул Андрей.
— За это тебе надо просто подняться на крышу этого здания, — пояснил Бармалей.
— Пешком?
— Нет, на лифте. Мы платим деньги владельцу этого здания.
— Хорошо, — согласился Андрей. — А когда я могу считать себя свободным?
— Как только спустишься вниз.
Андрей поймал себя на мысли, что этот разговор ему что-то напоминает. То ли отголосок сна, то ли сцену из старого фильма. Но после произошедших событий удивить его было сложно.
«Я же хотел увидеть Москву целиком! — вспомнил он ночи у больничного окна. — Правда, лучше было бы сфотографировать и показать Пашке».
Эта мысль показалась пришедшей из совершенно другого мира, оставшегося за дверью больничного изолятора. События снова прокрутились в памяти, на этот раз остро поразив его своей необычностью. Даже когда он рассказывал обо всем происшедшем байкерам, случайности не казались такими странными и многозначительными.
«Неужели это действительно происходило со мной?» — ужаснулся Андрей.
Но боль в стиснутых кулаках не оставляла в этом ни малейших сомнений.
— Ладно. Идем так идем.
Бармалей открыл дверь в стене, пропустив Андрея вперед.
Огонь зажигалки в руке Бармалея подрагивал и метался, освещая недавно выкрашенные стены. Железная лестница гулко содрогалась под их ногами — сапоги, принадлежавшие брату Лыськи, были на размер больше, чем требовалось Андрею. Бармалей за время действия регламента три-двенадцать успел переобуться в кроссовки, и теперь его почти не было слышно, несмотря на внушительный вес.
— Лифт ходит с третьего этажа, — пояснил байкер.
— Сапоги натирают, — признался Андрей.
Бармалей не ответил, толкнув дверь с лестничной клетки.
В коридоре было гораздо светлее — под потолком мерцали люминесцентные трубки. Бармалей нажал кнопку вызова, и двери лифта открылись, впустив их в просторный салон, сверкающий зеркалами и хромом.
— Едем к оракулу? — напрямую спросил Андрей.
— Лыська проговорилась?
— Какой же это секрет, если я все равно должен с ним встретиться?
— Никакого, — равнодушно ответил Бармалей. — Только это никакой не оракул. Обычный священник. Настоящий, между прочим, из семинарии. Мы ему платим, чтобы молился.
— Городу?
— Нет, Богу. Город — это создание человеческих рук.
— Не могу вас понять, — покачал головой Андрей.
— Все просто. Козлом не надо быть, вот и все.
Андрей вздрогнул.
— Ты меня имеешь в виду? — глухо спросил он.
— А ты сам как думаешь?
Указатель этажей летел вверх стрелой алого пламени, но в лифте движение почти не ощущалось.
— Я объясню, зачем тебе надо подняться наверх, — глядя в зеркало, сказал Бармалей. — Судя по твоему рассказу, ты убил человека. И тебе обязательно нужно узнать, что делать дальше.
— Что? — не на шутку возмутился Андрей. — Кого я убил? Дядю Колю? Это была самооборона!
— Нет. Дядя Коля тут ни при чем. Для убийства не обязательно стрелять. Что, по-твоему, было бы, если бы любой из увидевших тебя в лесу равнодушно прошел мимо?
Андрей не стал отвечать на глупый вопрос.
— Ты бы умер от голода, — ответил за него Бармалей. — И в твоей истории есть человек, которому ты много раз был способен помочь. Для этого тебе не надо было тратить деньги, не надо было даже времени много тратить. Нужно было просто на секунду подумать не о собственной заднице, не о славе, к которой стремился, подумать не о кознях врагов, а о человеке, которому сам предложил помощь. А когда он к тебе за этой помощью обратился, ты не нашел способа его использовать и отшвырнул, как надоевшую игрушку.