Нелюбовный роман

Ковальчук Вера

То есть, обижаться, конечно, можно сколько угодно и на что угодно, но герцогиня как опытный политик вполне отдавала себе отчёт в том, что обида – тоже инструмент. Обижаться надо тогда, когда это выгодно.

Она немного отдохнула, потом поужинала на террасе и долго раздумывала, разглядывая коммуникатор. Потом отправила сообщение – нужно было создать у кузена впечатление, будто именно ей он обязан своим успехом. Он не испытает и тени благодарности, но должен так считать, и тогда у неё будет убедительный козырь в рукаве для беседы с ним, какова бы она ни была.

На террасу осторожно вступила Лалла. Рудена сделала ей знак, и горничная подошла, взялась за салфетку, потом за тарелки – всё для отвода глаз.

– Всё сделано.

– Ты проследила?

– Средство добавили и отнесли.

– Она взяла?

– Не обратила внимания на то, что поставили на её столик.

– Что ж… Проследи, как будет идти дальше.

– Не волнуйтесь. Моя девочка переговорила со служанкой этой дамы. Служанке совершенно безразлична её госпожа, а кроме того, она мечтает о новом доме. Это обойдётся всего в три тысячи – и девица у нас в руках.

– Три тысячи – ерунда, о которой не стоит и говорить, но… Ты уверена, что это не ловушка?

– Уверена. Я проверила как могла. Сурийна не думает о том, сколько бед ей могут принести служанки. Она обращается с ними, как с собаками, которых ей нравится унижать и бить. Тех, которые её ненавидят, я брать не стала. Ненависть – это слишком серьёзное чувство. Я взяла ту, которой наплевать, будет ли сука жить или умрёт. Зато ей очень близок вопрос собственного благосостояния. Это более надёжно.

– Ладно. Действуй. Я тебе верю. Бюджет задачи, скажем, десять тысяч (можно больше, если понадобится) – и чтоб Сурийна через месяц была невменяема. Справишься?

– Сделаю. Обещаю… Пришла Валада, привела какую-то женщину.

– Какую-то женщину? – переспросила Рудена, недоумевая. Если бы спутницей Валады была давешняя визажистка, Лалла так бы и сказала. Значит, Валада привела кого-то нового. Зачем? Она не сделала бы этого без серьёзной на то причины.

– Да. Странная такая…

– Приведи. И проследи, чтоб другие служанки не болтали на тему этой «странной». Придумай для них что-нибудь, чтоб сразу её забыли. Мне не надо, чтоб пошли сплетни.

– Понимаю. Не волнуйтесь.

Герцогиня вопросительно взглянула на Валаду, как только та вошла на террасу, но, разглядев её спутницу, сразу всё поняла. Она едва заметно усмехнулась и кивнула гостье в длинном лёгком покрывале, окутывавшем её с ног до головы, жестом указала на кресло напротив. Надо было бы, наверное, потребовать на стол угощения, но допускать прислугу на террасу именно сейчас, когда тут намечался важный разговор, совершенно не хотелось – потом не прогонишь. Уйдёт – так непременно затаится поблизости.

– Здравствуй, моя дорогая. Присаживайся.

– Герцогиня, какая честь, – суховато прозвучало в ответ. Женщина уселась и по-школярски разгладила складки на коленях. – Меня очень удивил ваш интерес. Я помню, как вы отказались меня принять.

– Хорошо помню, что это было три года назад. Тогда меня беспокоили другие вопросы, и каждый из них мог стоить мне жизни. Впрочем, ты, если бы не начала упорствовать, не прокричала бы мне в спину всё то, что успела – не навела бы меня на мысль, которую сейчас я обдумываю и даже планирую претворить в жизнь. Но тогда я должна была поступить с тобой жестоко. То, что ты выкрикнула, нельзя было говорить при посторонних. Ты рисковала и собой, и своими девочками, и мной тоже. Очень и очень серьёзно.

– При посторонних? Если верно помню, там были только ваши люди, герцогиня.

– Помнишь верно, просто не знаешь сути. Из тех людей половина – были люди моего отца, настроенные ко мне во многом враждебно, а почти все остальные представляли соперничающие партии. Они относились к моей кандидатуре ещё хуже. По-настоящему моими там были только двое, и одна из них – Лалла. Надеюсь, ты понимаешь.

– Теперь… Наверное, да.

– Я и не представляла, что ты помимо прочего ещё и максимистка. Очень интересно. Ты так порывиста, эмоциональна – а главное сумела сохранить в тайне. Похвально.

– Да, я… Я старалась не обращать на свои взгляды общего внимания. Моя репутация и без того под огромным вопросом…

– Сколько у тебя специалисток?

Гостья посмотрела на герцогиню непроницаемо, но в глазах всё-таки было удивление.

– Специалисток?

– Да. Сколько девиц, способных действовать в магии самостоятельно, у тебя есть? Скольких полноценных чародеев они смогут заменить?

– Я… Я не понимаю.

– Моя дорогая, понять меня несложно. Я собираюсь сделать всё, чтоб вашим девицам дали шанс. Вот-вот государство окажется в таком положении, когда ему не придётся выбирать. И если в тот момент ваши подопечные справятся со своей задачей, никого не будет волновать, какого они пола.

Глаза женщины округлились. Но эта растерянность длилась недолго. Следовало отдать должное – соображала она быстро. И это успокоило Рудену.

– Кризис? Значит, нас ждёт серьёзный кризис.

– Возможно.

– Н-но… Полагаю, как только он будет преодолён, женщин снова заменят на мужчин. В чём же будет тогда завоевание?

– Если ваши девицы справятся, кризис нетрудно будет затянуть. – Герцогиня задумалась. – Нет, дело не в том, чтоб его затянуть. Нет, конечно… Не во вред государству… Просто если выпустить джинна из бутылки, обратно его уже не затолкаешь… Это теория, моя дорогая. Я пока оперирую словами, и для тебя они не более чем слова. Понимаю. Но тебе, собственно, надо знать только одно… Вернее, давай остановимся вот на чём: твоя задача заключается только в том, чтоб подготовить для меня самых лучших специалисток, и столько, сколько сможешь. Задача девушек – показать себя настоящими профессионалками. Ты понимаешь? Показать себя так хорошо, как они только смогут. Обо всём остальном я позабочусь сама.

– Я вас очень хорошо понимаю, ваша светлость, – заговорила дама. У неё окаменело лицо – от напряжения. Она обдумывала ситуацию. – Я немедленно займусь поисками. Мне помогут… Но сколько у нас времени?

– Считай, что нисколько. Всё, что уже наработали или надеетесь, что наработали, придётся пускать в ход.

– Ваша светлость… Понимаете, я ведь… Я знаю нескольких женщин, которые практикуют на свой страх и риск, и у них, разумеется, есть ученицы. Найдутся, думаю, и другие женщины, которые занимаются магией настолько тайно, что даже от своих соратниц держат это в секрете, и вы понимаете, почему… Но сейчас я даже приблизительно не могу представить, скольких мы успеем найти, и на что они окажутся в состоянии. Я ведь не школой магов занимаюсь, я не ращу их сама! Всё это настолько зыбко и неясно…