Немецкая идеология

Энгельс Фридрих

Посмотрим теперь, как господин Грюн в дальнейшем, говоря о сен-симонистской школе, присваивает себе этот обрывок штейновской мысли.

«Сен-Симон в своем „Катехизисе промышленников“ пытался дать историю промышленности, выдвинув в ней государственныйэлемент. Следовательно, сам учитель положил начало политической экономии» (стр. 99).

Господин Грюн переделывает, «следовательно», прежде всего «государственный момент» Штейна в «государственный элемент» и превращает эту мысль в бессмысленную фразу тем, что опускает имеющиеся у Штейна более конкретные данные. Этот «камень, отвергнутый строителями» ^{359} ,

господин Грюн сделал «краеугольным камнем» своих «Писем и исследований» ^{360} . Но он стал для него вместе с тем и камнем преткновения [480] . И более того. В то время как Штейн говорит, что Сен-Симон, выдвинув этот государственный момент в науке о промышленности, положил начало историиполитической экономии, господин Грюн заставляет Сен-Симона положить начало самой политической экономии. Господин Грюн рассуждает примерно так: экономия существовала уже доСен-Симона; но, как рассказывает Штейн, именно онвыдвинул в промышленности государственный момент, значит сделал экономию государственной, т.е. государственной экономией; государственная экономия = политическая экономия, значит Сен-Симон положил начало политической экономии. Господин Грюн бесспорно обнаруживает весьма большую резвость в своих догадках.

480

В оригинале игра слов: Stein – фамилия, «Stein» – «камень», «Eckstein» – «краеугольный камень», «Stein des Anstosses» – «камень преткновения». Ред.

В полном соответствии с тем способом, каким, по господину Грюну, Сен-Симон кладет начало политической экономии, находится и способ, каким он кладет начало научному социализму:

«Он» (сен-симонизм) «содержит в себе… научный социализм, ибоСен-Симон всю свою жизнь провел в поисках новой науки»! (стр. 82).

3. «Новое христианство»

^{361}

Столь же блестяще, как до сих пор, господин Грюн приводит и здесь извлечения из извлечений Штейна и Рейбо, беллетристически разукрашивая их и безжалостно разрывая то, что у них представляет собой связанные друг с другом звенья. Мы приведем лишь одинпример, чтобы показать, что Грюн никогда не держал в руках и этого произведения.

«Сен-Симон хотел установить единое мировоззрение, подходящее для тех органических периодов истории, которые он явнопротивопоставляет критическим. Со времени Лютера мы, по его мнению, живем в обстановке критическогопериода; Сен-Симон рассчитывал обосновать начало нового органическогопериода. Отсюда– „Новое христианство“» (стр. 88).

Сен-Симон никогдаи нигдене противопоставлял органические периоды истории критическим. Господин Грюн здесь попросту лжет. Лишь Базарввел это деление. Господин Грюн нашел у Штейна и Рейбо, что Сен-Симон в «Новом христианстве» признает критику, которую дал Лютер, но находит недостаточной его положительную, догматическую доктрину. Господин Грюн смешивает это положение с обрывками воспоминаний о сен-симонистской школе, почерпнутыми из тех же источников, и фабрикует из этого свое вышеприведенное утверждение.

Состряпав указанным образом несколько беллетристических фраз по поводу жизни и деятельности Сен-Симона, – причем единственным источником служат ему Штейн и путеводитель последнего, Рейбо, – господин Грюн заканчивает следующим восклицанием:

«И этого Сен-Симона сочли необходимым взять под свою защиту филистеры морали – г-н Рейбо и за ним вся толпа его немецких подражателей, прорицая со своей обычной мудростью, что подобного человека, подобную жизнь нельзя мерить обычноймеркой! – Скажите же: не из дерева ли ваши мерки? Скажите правду, нам будет приятно услышать, что они сделаны из крепкого, хорошего дуба. Дайте их сюда, мы с благодарностью примем их, как ценный дар, мы их не сожжем, боже сохрани! Мы

только хотим при помощи их вымерить спины филистеров» (стр. 89).

Такими беллетристическими залихватскими фразами господин Грюн хочет доказать свое превосходство над теми, кто служил ему образцом.

4. Сен-Симонистская школа

Так как господин Грюн читал сен-симонистов ровно столько же, сколько и самого Сен-Симона, т.е. вовсе не читал, то он должен был бы, по крайней мере, делать сносные извлечения из Штейна и Рейбо, соблюдать хронологическую последовательность, связно излагать ход событий и отмечать необходимые моменты. Вместо этого он, по наущению своей нечистой совести, поступает как раз наоборот, сваливает, насколько возможно, все в одну кучу, опускает необходимейшие вещи и путает даже больше, чем при изложении Сен-Симона. Здесь мы поневоле будем еще более кратки, ибо в противном случае нам пришлось бы написать такую же толстую книгу, какую написал господин Грюн, чтобы отметить каждый его плагиат и каждую ошибку.

О периоде времени с момента смерти Сен-Симона до июльской революции [481] – об этом важнейшем периоде в теоретическом развитии сен-симонизма – мы не узнаем ровно ничего. Таким образом, важнейшая составная часть сен-симонизма, критика существующего строя, совершенно отпадает для господина Грюна. И действительно, трудно было сказать что-нибудь об этом, не зная самих источников, особенно прессы.

Свой курс о сен-симонистах господин Грюн открывает следующим положением:

481

– 1830 г. Ред.

«Каждому по его способности, каждой способности по ее делам – таков практический догмат сен-симонизма».

Господин Грюн следует за Рейбо, который видит (стр. 96) в этом положении переходный пункт от Сен-Симона к сен-симонистам, и затем продолжает так:

«Это непосредственно вытекает из последних слов Сен-Симона: обеспечить всем людям наиболее свободное развитие их задатков».

Здесь господин Грюн хотел быть в чем-то отличным от Рейбо. Рейбо связывает этот «практический догмат» с «Новым христианством». Господин Грюн считает это домыслом Рейбо и без стеснения подставляет на место «Нового христианства» последние слова Сен-Симона. Он не знал, что Рейбо просто дал дословное извлечение из «Изложения учения Сен-Симона», год первый, стр. 70.

Господин Грюн не может понять, каким образом здесь у Рейбо после некоторых выдержек, касающихся религиозной иерархии сен-симонизма, вдруг откуда-то сваливается «практический догмат». Между тем, это положение может привести к мысли о новой иерархии лишь в том случае, если рассматривать его в связи с религиозными идеями «Нового христианства», а без них оно требует, в лучшем случае, лишь обыденной классификации общества; господин же Грюн воображает, что из одного этого положения уже вытекает иерархия. Он говорит на стр. 91:

«Каждому по его способности, – это означает возведение католической иерархии в закон общественного порядка. Каждой способности по ее делам – означает превращение мастерской в ризницу, превращение всей гражданской жизни в царство попов».

У Рейбо он находит в вышеупомянутом извлечении из «Изложения» следующее место:

«Появится воистину вселенская церковь… вселенская церковь управляет как духовными, так и мирскими делами… Наука священна, промышленность священна… всякое добро есть церковное добро, всякая профессия есть религиозная функция, есть ступень в социальной иерархии. – Каждому по его способности, каждой способности по ее делам».

Господину Грюну явно достаточно было только поставить этот тезис на голову, превратить предшествующие положения в выводы из заключительного положения, чтобы прийти к своей совершенно непостижимой фразе.

Грюновское воспроизведение сен-симонизма «до того запутано и хаотично», что на стр. 90 он превращает «практический догмат» в «духовный пролетариат», этот духовный пролетариат он превращает в «иерархию духов», а эту последнюю – в верхушку иерархии. Если бы он прочел хотя бы только «Изложение», он заметил бы, что религиозная концепция «Нового христианства», в связи с вопросом о том, как же определяется capacit'e [482] , с неизбежностью приводит к признанию иерархии и ее верхушки.

482

– способность. Ред.