Немецкие гренадеры. Воспоминания генерала СС. 1939-1945

Мейер Курт

На рассвете от двадцати до тридцати уцелевших солдат 85-й пехотной дивизии добрались до позиций на высоте 159 и добровольно присоединились к державшим здесь оборону бойцам. Эта группа ночью миновала сторожевые заставы противника. Мы подъехали на своем легковом автомобиле к нескольким бойцам, среди которых был один раненый. Они пожали нам руки.

Канадцы возобновили атаку, и вскоре высота 159 была в огне. Снаряд за снарядом ударяли в землю, вздымая ее в воздух. Наши танки рассредоточились в засаде. Они ждали появления темных очертаний вражеской боевой техники, которая вскоре покажется из плотной завесы дыма и пыли. Первые танки противника уже горели. Его пехота была прижата к земле меткими пулеметными очередями.

Хватит

ли у нас нервов, не потеряли ли мы еще человеческий облик? Мы то и дело окидывали взглядом стену огня от рвущихся снарядов. Мы уже больше не слышали разрывов, взрывов и завывания срикошетивших снарядов. Однако любое движение в этой стене заставляло нас сдерживать дыхание. Вдруг сейчас из стены огня возникнет танковая армада? Что, если повторится вчерашний спектакль? Не окажемся ли мы в следующие несколько секунд под лязгающими танковыми гусеницами? Ничего подобного не произошло. Танки противника держали дистанцию и не наезжали на нас. Они остановились перед высотой 159.

Противник вновь атаковал у Жорта и Перрира, пытаясь пробиться и переправиться через реку Див. Немногие еще готовые вести бой наши танки были брошены на те участки, над которыми нависла наибольшая угроза, и атака была остановлена.

3-й батальон 12-го артиллерийского полка СС внес немалый вклад в наш успех. Он случайно обнаружил у Фалеза небольшой склад боеприпасов и вскоре уже не испытывал недостатка в них. Позиции к северу от Фалеза по-прежнему оставались в руках немецких солдат.

До восхода солнца было еще далеко, но мы ожидали новых атак противника восточнее Фалеза. Мы не понимали противника. Зачем он тратит такое огромное количество бомб и снарядов на слабые остатки 12-й танковой дивизии? Его танкам, число которых многократно превосходило количество наших танков, достаточно было просто поехать на нас на полной скорости, чтобы с нами покончить. Но ничего подобного не происходило. Все атаки в течение первой половины дня были отбиты. Во время боевых действий вокруг высоты 159 был убит командир 2-го батальона 12-го танкового полка СС, штурмбаннфюрер СС Принц. В который раз на моих глазах завершил свой боевой путь настоящий воин и друг. Принц был со мной на всех фронтах с 1940 года. Он погиб под артиллерийским обстрелом.

Истребители пикировали на меленький участок леса у Буа– дю-Руа, пуская ракеты по уже давно разбитому лесу. Несколько наших танков к востоку от высоты 159 стали жертвами атак истребителей Хаукер «Тайфун». Я повстречал Макса Вюнше между Версонвилем и высотой 159. Он сообщил мне о безнадежной ситуации на холме. На нас мчались танки противника. Снаряды их пушек рвались на дороге; Макс Вюнше пропал из виду. Я почувствовал жгучую боль – по моему лицу текла кровь – нырнул головой за небольшую живую изгородь. Оказалось, осколком мне оголило череп. Я посмотрел на дорогу, голова кружилась. Наш легковой автомобиль исчез, и Макса Вюнше уже не было видно. Я был один, но ни в коем случае не чувствовал себя покинутым. Я знал, что мои товарищи меня не оставят.

Танки надвигались все ближе и ближе. Я полз по кювету, чтобы уйти с направления движения боевых машин противника. «Шерманы» действовали против нескольких немецких танков, занявших удобную позицию на противоположном склоне. Это, видимо, работа Макса Вюнше. Танковые снаряды просвистели над моей головой.

Я не верил своим глазам: Макс Вюнше вернулся. Под прикрытием огня из танков он мчался по дороге, чтобы забрать меня. Я отчаянно махал ему. Дорога просматривалась и простреливалась противником на всю длину. Снаряды рвались вокруг Макса, но это его не останавливало. Он крепко держал руль в руках. Я ждал в кювете, готовый запрыгнуть в автомобиль. Мы с быстротою молнии вернулись на противоположный склон. Вюнше приободрял меня. Это он направлял огонь танков. Я продолжал вести бой с наполовину выбритой головой и парой тут же

наложенных швов.

Высота 159, которую так отчаянно обороняли, пала во второй половине дня; оставшиеся в живых отошли назад на участок Оти. Оберштурмфюрер СС Хаук, командир разведдозора на бронемашинах, доложил об атаке 1-й польской танковой дивизии у Жорта. Поляки вновь попытались пробиться к переправе через Див, но пока что все их атаки были отбиты. Части 2-й канадской пехотной дивизии вошли в Фалез ближе к вечеру. 6-я бригада под командованием бригадного генерала Х. Янга смогла наконец захватить город Вильгельма Завоевателя. Бой в развалинах полностью разрушенного города продолжался.

Дивизия вышла из окружения после наступления ночи и отошла на позиции у Оти. Новая линия фронта шла от Морто-Кулибер через Дамбленвиль до Фалеза.

17 августа начались новые атаки польской танковой дивизии на Жорт. 3-я рота 12-го зенитно-артиллерийского батальона СС была практически уничтожена. Командир, унтерштурмфюрер СС Хартвиг был смертельно ранен, остальные артиллеристы отступили с батареей в восточном направлении.

Противник переправился через Див и наступал на юго– восток. В этом месте 1-й польской танковой дивизии не противостояло ни одного сплоченного боевого подразделения. Дорога на Трен и Шамбуа была для поляков открыта. «Фалезский мешок» можно было «завязывать».

Разведотделение оберштурмфюрера СС было уничтожено ближе к вечеру. Он сам был ранен и взят в плен, но смог убежать и доложить в дивизию об угрозе со стороны крупных танковых сил противника, вклинивающихся глубоко в наш правый фланг в направлении Трена.

Около шестидесяти солдат дивизии все еще были связаны в тяжелом жестоком бою в Фалезе. Эти солдаты, измотанные после непрекращающихся с 6 июня боев, сражались против 6-й канадской пехотной бригады. Два «Тигра» были становым хребтом обороны, но на солдатах уже лежала печать смерти. В тот вечер два гренадера, выбранные жребием – никто из товарищей не хотел оставлять группу, – доставили последнее донесение и вести от храброго отряда. Весь он погиб вскоре после полуночи среди развалин школы Эколь-Сюперьер.

Остатки дивизии из последних сил держали оборону на рубеже Див – Неси (в 8 километрах к юго-востоку по дороге из Фалеза в Аржантан). В Неси два поврежденных «Тигра» не давали наступать бронемашинам головных подразделений 53-й британской пехотной дивизии. 19 августа около 2.00 оба «Тигра» были окончательно выведены из строя. Оберштурмфюрер СС Мейцель и другие оставшиеся в живых воины были взяты в плен; все члены экипажей «Тигров» получили ранения.

В течение ночи с 18 на 19 августа мы бросили последнюю передвижную радиостанцию и все другие машины второстепенной важности. Мы лишь оставили несколько легковых автомобилей, бронетранспортеры и тягачи. Командный пункт в Неси был захвачен танками и пехотой противника незадолго до восхода солнца. Мой связной упал, пуля попала ему в живот. Мы взяли молодого солдата с собой. Пользуясь утренними сумерками, вместе с остатками боевой группы Краузе мы с боем пробились на юг и заняли новый рубеж обороны к юго-востоку от железнодорожных путей.

В течение ночи боевая группа Вюнше наткнулась на наступающие подразделения противника. Большая часть личного состава боевой группы получила ранения и была взята в плен. Макс Вюнше и два других офицера попали в плен шестью днями позже. Мы столкнулись со страданиями, безразличием к жестокой трагической судьбе людей в окружении.

К середине дня командир LXXXIV армейского корпуса генерал Эльфельд и его начальник штаба подполковник фон Кригерн появились на нашем командном пункте. У нашей дивизии уже больше не было никакой связи с вышестоящими штабами. Личный состав 85-й пехотной дивизии (генерал-майор Фибиг) отделился от корпуса. В результате генералу Эльфельду приходилось командовать лишь остатками 12-й танковой дивизии.