Немецкие субмарины под прицелом английских эсминцев. Воспоминания капитана Королевских военно-морских сил. 1941-1944
Шрифт:
Все корабли сопровождения были настороже и знали, что темное время суток является самым опасным. Я был рад получить сообщение от лейтенанта-коммандера Рассела с корабля «Дженшиен» о том, что в 20.00 отмечен гидролокационный контакт с объектом, находящимся в непосредственной близости впереди конвоя, а затем наблюдатели заметили перископ.
Для организованной атаки не было времени. Вражескую субмарину следовало срочно отправить на глубину, пока она не выпустила торпеды. Рассел сразу же проследовал на место, где зафиксировал лодку и забросал глубинными бомбами. Конвой еще даже не успел приблизиться. Затем ему пришлось терпеливо ждать, пока бесконечная вереница судов проследует мимо. При
Я так никогда и не узнаю, обманули ли мы кого-нибудь нашей дымовой завесой или нет. Но какова бы ни была причина, ночью мы постоянно слышали сигналы вражеских субмарин, которые удалялись и становились слабее. К утру мы уже были уверены, что благополучно ускользнули от врагов.
Глава 7
ПРОБА СИЛ
На том этапе, в который вступило сражение на Атлантике летом и осенью 1942 года, кораблям сопровождения, имеющим хорошо обученные экипажи, нечего было бояться «морских волков», хотя враги обладали хорошей реакцией и старались немедленно использовать наши слабости или ошибки. Некоторые конвои были изрядно потрепаны и понесли потери, выражающиеся в двухзначных цифрах. И всякий раз это происходило либо из-за недостаточной численности кораблей сопровождения или ввиду низкой квалификации экипажей.
В этот период экипажи кораблей сопровождения главным образом пополнялись из канадских ВМС. Серия несчастий, обрушившихся на сопровождаемые канадцами конвои, наглядно продемонстрировала необходимость качественной подготовки экипажей для защиты конвоев. Высокой квалификации отдельных представителей немногочисленного канадского флота довоенного периода было недостаточно. К сожалению, у подавляющего большинства канадцев, которые попадали на наши корабли сопровождения, не было времени даже как следует с ними познакомиться. Их сразу бросали в бой, такая практика заканчивалась плачевно.
Канадцы бросились в войну с жаром и искренним энтузиазмом. Они стремились быть впереди. Их военно-морской флот в начале войны насчитывал шесть эсминцев и 2000 человек. Но, страстно желая сыграть важную роль в войне, канадский флот стремительно расширялся. Они строили для себя корветы, а в 1941 году приняли на вооружение несколько устаревших эсминцев из резерва ВМС США. К концу войны канадский военно-морской флот насчитывал уже более 400 судов и почти 90 000 человек. Такой внезапный рост привел к неизбежным последствиям: офицеры и матросы выходили в море, не получив почти никакой подготовки.
В 1941 году в портах Атлантического побережья Канады и Ньюфаундленда появилась довольно своеобразная коллекция разных военных кораблей, чьи экипажи состояли в основном из людей, не имеющих к морю никакого отношения, всю свою жизнь проживших в тысяче миль от ближайшего моря. Дисциплина на них существовала в очень причудливой форме, техническое обслуживание оборудования не выполнялось, да и пользоваться им толком никто не умел. Эти корабли создавали некую иллюзию безопасности для конвоев, которым в противном случае пришлось бы выходить в море вообще без сопровождения. Я – большой поклонник Канады и ее народа, но описание сражения на Атлантике будет неполным, если ничего не сказать о качестве некоторых боевых кораблей, которые зачастую сопровождали конвои торговых судов. Попытка Канады в кратчайшие сроки создать собственный большой флот и помочь своим испытывающим великие трудности братьям из ВМФ Великобритании и США достойна всяческих похвал. Но она бы принесла значительно более ценные плоды, если бы ее целью было не количество, а качество.
Я помню, как, командуя «Уолкером», мы шли из Галифакса с одним из канадских кораблей. Я должен был провести с ним учения, но в самый первый день оказалось, что связь с нашим спутником отсутствует. Все виды связи выходили из строя один за другим. Последней приказала долго жить батарейка из сигнальной лампы. Замены не оказалось. Я даже не имел возможности сказать командиру злополучного корабля, что я о нем думаю.
Создание этих пародий на военные корабли было грязным явлением, не достойным традиций военно-морского флота. Но по моему убеждению, все рекорды побил один корвет, который был послан ко мне в Арджентии с канадской базы Сент-Джонс, чтобы я их немного расшевелил, хотя, строго говоря, это не входило в мои обязанности. Когда этот, с позволения сказать, корабль прибыл, мы получили возможность лицезреть красочную надпись «Мы хотим уехать», украшающую боковую часть надстройки.
Но оказалось, что это еще цветочки. Вслед за этим лейтенант-коммандер Кидстон отправился с визитом к гостям. Обратно он вернулся с выражением крайнего удивления и ужаса на лице. Оказалось, что койки экипажа днем не убирают. На удивленный вопрос Кидстона капитан невозмутимо ответил, что в течение дня кто-то может захотеть прилечь отдохнуть. Матросы ходят расхристанные, словно пираты. Большинство старшин и офицеров вообще отсутствовали, хотя предполагалось, что судно вполне управляемо.
Вооружение стояло устаревшее, всюду виднелись пятна ржавчины, а глубинные бомбы приржавели к стенкам отсеков, при этом взрыватели были на месте, и вообще считалось, что они находятся в полной боевой готовности.
Первым делом пришлось провести ряд мероприятий по обеспечению безопасности этого горе-корабля. Их провел наш командир артиллерийской боевой части, следует признать, не без внутреннего трепета. Затем корвет, взяв на борт Кидстона, отправился проводить учения. В процессе их выяснилось, что по сигналу тревоги никто из команды не торопится на свои места согласно боевому расписанию. А когда в завершение сбросили одну из подозрительных глубинных бомб, она полностью оправдала свой внешний вид, взорвавшись прямо под кормовым подзором при ударе о воду.
Тем не менее благодаря умелому руководству и знающим, очень опытным инструкторам вскоре положение разительно изменилось. Уже через короткое время и корабль, и его экипаж нельзя было узнать.
Вполне объяснимо, что канадцы стремились обеспечить свои корабли собственными экипажами, причем чем быстрее, тем лучше. Но с точки зрения успешного ведения военных действий это было крайне неудачное решение. Канадские корабли сопровождения, во всяком случае до последних месяцев войны, не имели возможности встречаться с немецкими подводными лодками на равных. Их связь была очень неэффективной, радары тоже оставляли желать лучшего. А главное, они были подготовлены значительно хуже, чем матросы и офицеры в Великобритании.
Однажды я принял от канадской группы сопровождения конвой. Дело происходило в густом тумане, который держался еще двое суток. Судя по показаниям моего радара, все это время за конвоем шел неизвестный корабль. Я решил, что это какое-нибудь торговое судно стремится держаться вблизи конвоя. Но когда туман рассеялся, выяснилось, что это один из канадских кораблей сопровождения, который не только не получил сигнал от командира покинуть конвой, но даже не зафиксировал прибытие моей группы и уход своих товарищей.