Немецкий брульон
Шрифт:
Увы, ничего такого. Наркотой не пахнет.
– А сами замороженные, – подумала дама–наркоспец.
Она притащилась без Жучки. У Жучки менс. Без Жучки тяжко. А нюх у дамы не собачкин вовсе.
Меньше всех Жучка нужна Малёхе. Волнение Малёхино заметил Егорыч. И Бим.
– Рыльце–то у парня, похоже в пушку, – подумал один.
– Поди, не всё выбросил, сучончик, – подумал другой, – как пить дать, припрятал.
– Наркотики, запрещённые предметы, оружие, золото, драгоценности, спиртное вывозим?
– Вывозим.
Вот те на! Вот она где – русская простота!
– Что из перечисленного?
–
– Хереса! – рявкнула старшая фуражка.
– Нашу водку… просто водку, колбасу в ассортименте, мясо копчёное и....
– Хорошо, хватит. Говорите по сути. Сколько?
– Чего сколько?
– Сколько выпили и съели? И что вывозите?
– Всё, что не съели вчера… из вашего магазына 30 .
– Смешно. Просто из магазина. Понравилось?
30
Это чистейшая правда. Адресочек: г. Брест, ул.Советская (так наз. Брестский Арбат), дом 48, магазин «Продтовары».
– Очень вкусно.
– Хорошо. Что в бутылке?
Ксан Иваныч: «беларусьводка».
Понюхали. Поправили: «Просто водка. Выливайте».
– Зачем?
– Бутылка открыта. На границе не положено. Только запечатанное.
Ну дела! Вылил в газон.
– Сюда нельзя.
– Поздно сказали. А стекло куда?
– Стекло туда, куда вы вылили… Так поступать некультурно. Вы находитесь на границе… чужого государства. Вы у себя дома куда выливаете?
Скривился ус интеллигента Егорыча: нехорошо вышло.
Малёха – гриб сморчок.
Бим – рыба ёрш.
Посмурнел карась Ксан Иваныч: «Я и говорю: куда пустую бутылку… девать?»
– А! Понятней выражайтесь. – Бутылку… поозирались… – вон в тот контейнер.
– Малёха, отнеси!
Малёха: «Я не пил».
Ну и что, что не пил», – решила бы Руфь, всадница, прокураторша, примипиляриевна, награждённая венком за взятие вала, шейными и нагрудными знаками отличия, почётным запястьем, парой скифских трусов с кружавчиками, набором золотых иголок с вязальными спицами, шёлковым отрезом, а также лавровым венком за взятие крепостной стены, двумя почетными копьями и двумя вымпелами и, кроме того, за войну с маркоманами, квадами и сарматами, на которых она ходила походом через земли Децебала, царя даков, и всякими званиями пожалована:
– Ну ты и stultissimus 31 , мать твою! Смотрел же как коллеги пили? Значит соучастник! Canis matrem tuam subagiget. 32 Viri sunt Viri! 33 . Снять с него башку!
Отнёс самый старший, генерал–папан, мудрый карась Ксан Иваныч, который. Тоже (якобы) не пил.
Выбросил:
– Так?
– Что так?
– Всё в порядке?
– Нет. Сигареты?
– Есть.
– Сколько?
31
Бестолочь. (лат.)
32
Твоя мать переспала с псиной. (лат.)
33
Все мужики козлы. (вольный перевод с лат.)
– Каждому по блоку.
Es stultior asino! 34 На самом деле в два раза больше. И по три–четыре пачки по карманам, и в клапанах дверец, и в багажнике, и россыпью. В путешествие готовились со знанием предмета.
– Запрещено. Читали правила?
– Читали. Всё согласно подписанному договору…
– Со вчерашнего дня в Шенгене новые нормы.
Предусмотрительный Ксан Иваныч был прав: неожиданности возникают из ниоткуда.
34
Ну ты тупее осла (лат.)
– Как это? На что?
– На сигареты, на табак, на спиртное.
Гроза! Гром средь ясного неба!
– Забирайте лишнее, – пригорюнившись, – хотя надо предупреждать… за месяц.
Простили мальчиков. Лишнего не взяли.
– Тут можно курить? – осмелел Бим.
Курнуть кинулась вся толпа. Пограничники–таможня тоже. Из запасов путешественников. Постояли кружком. Не будучи друзьями, изучали устройство асфальта.
– Ремонт нужен, – сказал Бим, – дерьмецкий асфальтик у вас, бордюры вон осыпа….
– У себя ремонтируйте.
– Мы архитекторы.
– Нам без разницы. Сами не дорожники. У нас начальство.
Поговорили о начальстве. Оно везде разное. А на таможне тем более… веселее некуда. Начальники любят шутить.
Накурились.
Должно бы курением закончиться. Ан нет. Следующий этап:
– А ну–ка дыхните.
Надоели!
– Куда?
– Сюда в трубочку. Теперь вы, вы и вы. Как зовут?
– Малюхонтий.
– Курите, Малюхонтий?
Побелел Малюхонтий:
– Малёхо покуриваю.
– Чё испугался–то?
Молчит Малёха.
– Пили, господа?
– Естественно. Мы не в самолёте. Выпили немножко. Кроме водителя.
– И я не пил, – обособился Малёха.
Вот же гад!
Ксан же Иваныч с вечера выпил изрядно. Но всю ночь в дозоре рта дежурила жвачка. И зажевал Ксан Иваныч с утра «Гутену Моргену» – преотличнейшее средство. Прыснул «Олд Спейса» в подмышки. А подумав, и в лацканы. Пиджачок у него красив и слегка плюшев.
Пограничникам вспомнилось бревно.
– Время тянут, – подумалось Егорычу. – Ну и зачем, интересно? На измор хотят? Угадал. Начинается:
– Так, и зачем вам бревно без топора?»
– Забирайте бревно, – засуетился Ксан Иваныч. Ему без этих сто кило даже лучше.
Бим против: «Это мой Пень, – частная собственность, не отдам».
– Так, господин хозяин! Тогда ещё раз и подробнее: зачем вам бревно?
– Везу Пень в Париж.
– Зачем в Париже бревно?
(На Пень не реагируют. Не чувствуют большой буквы в торжественном этом слове).