Немецкий детектив (сборник)
Шрифт:
Похоже, патер Грэм отрекся от него. Если б он сейчас стоял здесь, рядом, под проливным дождем, то немало удивился бы перемене, происшедшей в Ричарде. Во всяком случае, он сам вдруг понял это и почти физически ощутил свою душевную худобу.
Все началось во второй половине дня. Дэвиса вызвал шеф, начальник французского отделения ЦРУ, и положил перед ним на стол две фотографии.
— Эти двое — братья, — сказал он. — Их зовут Жан и Бенуа Конданссо, и в настоящее время они сидят в ресторане «Эльзасская мельница» на Елисейских полях. Вместе с ними еще один — немец, адвокат из Гамбурга. Его фото будет у нас чуть позднее.
Ричард вздрогнул в первый раз, когда услышал имя Конданссо. Во второй — когда увидел на фотографиях их отекшие физиономии. Они были знакомы ему. Он уже имел дело с этими людьми, но не по долгу службы, а по просьбе Каролины Диксон, его коллеги и приятельницы из Берлина. В порядке личной услуги она попросила его последить за ними, правда не под проливным дождем и не посреди ночи. Также конфиденциально он ответил ей, что братья Конданссо официально нигде не работают, но, несмотря на это, располагают огромными суммами денег, и что они, очевидно, состоят на службе у какой-то тайной организации, выполняя специальные и деликатные задания. Дэвису удалось установить их связи, круг знакомых, постоянные места встречи и выйти наконец на некоего Люсьена, вхожего к ростовщику Гюставу Лекюру. К сожалению, он не смог ответить на главный вопрос миссис Диксон: имеют ли братья Конданссо контакт с Фолькером Лупинусом? Он узнал только, что студент Лупинус уехал на каникулы в Штаты и его подружки Аннет Блумэ также нет в Париже.
Итак, Ричард почувствовал себя в неловком положении, получив это задание от шефа. Он утаил от него свою информацию о Конданссо и не поделился своими сомнениями, а лишь коротко кивнул и, скрывая удивление, направился к двери. Но он еще больше удивился, когда шеф попросил его вернуться. Он указал ему на стул перед письменным столом, и Дэвис снова уселся.
— У меня к вам щекотливое дельце, Ричард. Из Берлина нас просят…
— Значит, задание относительно Конданссо поступило оттуда, шеф?
— Верно. Так вот, ко всему прочему, они просят разузнать об одной девушке, предположительно — француженке, парижанке. Есть подозрение, что она связана с обоими Конданссо, по крайней мере с теми же кругами…
— А с какими кругами связаны Конданссо?
— Н-да, мой дорогой Ричард, я до конца не уверен в достоверности своей информации, потому лучше воздержусь пока говорить об этом. Во всяком случае, речь идет о политической организации, а не о частном союзе. Девица, видимо, работает в том же направлении, что и мы, но это только предположение, как, впрочем, и все остальное, о чем я вам уже говорил. Берлинские коллеги сообщили нам очень мало, лишь то, что девушка вызвала там пристальный интерес.
— Ага, следовательно, француженка находится в Берлине?
— Вполне возможно. Ведь, как нам передали, она каждый вечер разговаривает по телефону с Парижем, номер Дантон — одиннадцать двадцать один. Так вот, этот телефонный номер принадлежит некоему пекарю Паули, активному члену той политической организации, о которой я упоминал ранее. Мы установили также, что всякий раз, когда в определенное время из Берлина вызывают номер Дантон — одиннадцать двадцать один, братья Конданссо, или по крайней мере один из них, находятся в квартире пекаря Паули.
Дэвис кивнул. В
— Обо всем этом мы телеграфировали в Берлин, а оттуда нас попросили последить за господами Конданссо и поподробнее узнать об этой девушке. Естественно, мы сделаем это, ведь у нас, в конце концов, одно ведомство и нельзя отказывать коллегам в помощи. Но. поверьте мне, Ричард, я не имею ни малейшего представления о том, что скрывается за всей этой историей. Эта глупая таинственность, культивируемая в нашем аппарате, порой мешает делу.
Дэвис опять кивнул, затем поинтересовался именем и адресом девушки, а также ее приметами.
— У нас есть ее фотография. Пожалуйста, возьмите. Девицу зовут Аннет Блумэ. В чем дело, Дэвис? Вам знакомо это лицо?
Услышав имя Аннет Блумэ, Ричард Дэвис вздрогнул и окончательно растерялся, когда взглянул на фото девушки. Это был точно такой же снимок, какой присылала ему Каролина Диксон: молодая особа в замшевой куртке, зажав маленькую сумочку под мышкой, стояла у входа в какой-то немецкий отель. Дэвис пробормотал, что это имя показалось ему знакомым, — должен же он был как-то объяснить причину своей растерянности, — и, хотя он выразился довольно туманно, его ответ устроил шефа.
— Не знаю, кому, кроме вас, Ричард, можно поручить это щекотливое дело. Побольше разузнайте о Блумэ. Но в первую очередь займитесь братьями Конданссо и приступайте к делу немедленно!
Дэвис не сразу отправился на Елисейские поля, в ресторан, где Конданссо обедали в обществе немецкого адвоката. Он приказал своему шоферу понаблюдать за ними. Сам же поехал в университет. Он знал, что подружки Фолькера Лупинуса дома не застанет, — ведь она, по словам шефа, находилась сейчас в Берлине. В канцелярии университета ему показали фотографию Блумэ, хранящуюся в личном деле. Ричард оторопел.
На этом фото Аннет Блумэ несколько отличалась от той, что была изображена на снимке, который Дэвис получил от шефа. Правда, можно было заметить известное сходство в прическах и в чертах лица, однако носы явно отличались. В свое время Дэвис был боксером, и в одном из боев ему сломали нос, с тех пор он невольно обращал внимание на носы всех людей. Теперь Ричард был уверен, что берлинская Аннет Блумэ, которой интересовалась Каролина Диксон, а сейчас и его начальство, и студентка медицинского факультета Сорбонны — разные люди. Но которая из них жила вместе с Фолькером Лупинусом? Очевидно, Дэвису надо было съездить к квартирной хозяйке студента и показать ей берлинский снимок. Однако на это уже не оставалось времени, и он отложил дело на следующий день. Взяв такси, Дэвис велел отвезти себя на Елисейские поля.
Он испытывал неясное беспокойство. Что-то не складывалось здесь, не выстраивалось в логическую цепочку, и Дэвис в конце концов пришел к заключению, что в этом деле существуют две нити — частная, конфиденциальная, исходящая от его приятельницы, и официальная, идущая из ЦРУ. И что эти нити не только сблизились на опасное расстояние, но и переплелись между собой так, что распутать этот клубок было уже не в его силах. Он начал опасаться, что у его берлинской коллеги могут возникнуть проблемы. А это означало опасность и для него самого.