Немецкий экспрессионизм (сборник)
Шрифт:
– Кудай-то меня занесло?
Я ответил ему, что мы, мол, находимся на второй по длине-в настоящее время - улице Вены, на Линцерштрассе.
– Такой ваще нет, - возразил он.
– Вы несомненно переусердствовали с Шопенгауэром, мил человек!
– Нее, здесь вы сугубо ошибаетесь, это был рислинг "Цеб-лингер", - ответствовал незнакомец, которого мог бы адекватно изобразить разве что господин Палленберг, и я задумался, не помог ли часом Дионис и самому Шопенгауэру прийти к его знаменитой теории. Лорд Байрон, его предшественник, будто бы тем же путем пришел к женоненавистничеству. Теория пьяного имела свои резоны, ибо действительно: отнимите у Линцерштрассе время, и от нее ничего не останется, кроме материи, которая - то там, то тут - позволяет себе пошутить, преобразившись из кембрийского ландшафта во вторую по протяженности улицу Вены…
1. Макс Палленберг (1877-1934) - австрийский комический актер и опереточный певец; в 1908-1911 гг. играл в венском Театер-ан-дер-Вин.
– Ну, и где ж мы теперь?
– спросил усталый голос.
– На Линцерштрассе, - разозлился я.
– Неужто опять!
– последовал ответ…
Нужно было вдрызг нализаться кислым вином, чтобы заново открыть закон Вечного возвращения. Мудрец и сумасшедший, сумасшедший и пьяный - в чем же тогда разница между ними? Может, мудрость великих философов не столь уж и значима, ежели та бацилла, что возбуждает мудрость, мало чем отличается от других бацилл, не таких почтенных… Или, напротив, орфические изречения этих господ обретают большую достоверность, оттого что в любое мгновение могут излиться и из ничем не заторможенного подсознания обыкновенного пьяницы, который отрешается от мирской суеты посредством вина?… Тут великий незнакомец остановился и попытался предотвратить падение уличного фонаря… А я, глупец, двинулся дальше… Потом я, разумеется, пожалел, что не продолжил поучительного разговора с ним, не узнал - по крайней мере!
– каким образом он пришел к догадке о существовании Линцерштрассе. Но в тот момент, преисполненный радости, оттого что был вообще удостоен разговором - радости по поводу этого великого, по моим меркам, события, - я быстрыми шагами направился к дому… Возможно, торопясь еще и из опасения, что какой-нибудь полицейский, увидев, как я стою возле пьяного, примет меня за вора и арестует.
Ни один полицейский, однако, не появился. Из предосторожности. Потому что вокруг шлялся всякий сброд, прохожие не очень деликатно задевали меня, и, поскольку вечер прямо-таки набухал авантюрами, я смирился с мыслью о возможном ночном нападении и уже решил действовать на опережение - добровольно отдать первой же подозрительной личности свой кошелек и часы, с пожеланием пользоваться ими впредь в свое удовольствие…
Впрочем, мне было бы непросто расстаться со своими часами, источником бессчетных маленьких удовольствий. Как часто в каком-нибудь парке, когда я слишком уставал, чтобы наблюдать за одним из пожилых господ, в свою очередь наблюдавших за играющими в мяч или в диаболо ребятишками… Когда время начинало свертываться, как кровь, и, казалось, замыкалось в вечность… Как часто в такие мгновения я приближался к одному из мальчишек и принимался его уговаривать:
– Не будете ли вы столь любезны спросить у меня, который час?…
1. Идея Вечного возвращения принадлежит Фридриху Ницше, впервые она посетила его в 1881 г.
Я полагаю, что в сфере вежливости заходил непревзойденно далеко - куда уж дальше. Пожилые господа, по крайней мере движениями трости, выражали неодобрение, однако меня это не заботило: они ведь были моими конкурентами по части сбыта времени… И если какой-нибудь храбрый мальчишка исполнял мою просьбу, что иной раз все же случалось… Тогда крышка моих часов отскакивала, и я с хронометрической точностью сообщал, как далеко вперед уже продвинулся день… испытывая не меньшее удовольствие, чем конфирмант, который впервые в жизни выступает в качестве вестника времени… Отсюда легко заключить, как неохотно я отдал бы другому свои часы, сей жизненно важный для функционирования моего дела предмет… Не исключено, что бродяги предпочли со мною не связываться: проезжающие мимо мусороуборочные машины и их водители, к которым я старался держаться поближе, спасли меня от опасности и избавили от необходимости выполнения моего плана…
Если уж какой день начнется богатым на происшествия, он, как правило, получает не менее животрепещущее продолжение: уборщики подземных каналов поднимали решетки люков и намеревались, подобно Геркулесу, спуститься в преисподнюю. Когда я увидел их, во мне открылась старая рана: проснулось неутолимое желание быть супругой уборщика канализационных трасс. Большинство других женщин изменяют мужу днем, эти же могут - не рискуя быть застигнутыми с поличным - предаваться подобным утехам по ночам. Я порекомендовал бы эту тему вниманию наших драматургов. Великодушно уступаю им ее. Я вообще всегда стараюсь поддерживать отечественную индустрию…
Нет, домовладелец, который заставляет меня так долго ждать, не вправе более предъявлять мне какие бы то ни было упреки. Когда в свое время на бланке моей прописки он прочитал в рубрике "религия" - "греко-парадоксальная", а в рубрике "род занятий" - что я, дескать, добиваюсь небольшой должности в Chorus mysticus, его реакцией были слова: "Ну ясно, этот тип, как мы с женой полагаем, еще ни разу не жил в доме 'У трех коней' ". Ему не следовало произносить подобную реплику.
1. Мистический хор (лат.). "Мистическим хором" завершается "Фауст"
И. В. Гете
:
Все быстротечное -
Символ, сравненье.
Цель бесконечная
Здесь в достиженье.
Здесь - заповеданность
Истины всей.
Вечная женственность
Тянет нас к ней.
Перевод Б. Пастернака.
С помощью топографического указателя улиц я собираюсь серьезно подготовиться к экзамену на извозчика. Или еще лучше: не вступить ли мне в сообщество изобретателей? Что же я изобрел? Да я могу запатентовать - в качестве мухоловки - свою чернильницу! Я тотчас сообщил домовладельцу об изменении моего гражданского состояния. Тот посмотрел на меня заспанно и неуверенно, после получения должной мзды за позднее возвращение даже пожелал мне "Спокойной ночи!" и, шаркая шлепанцами, поплелся к своей кровати. На челе этого мыслителя было, однако, начертано: "Да что вы о себе возомнили? Вам бы не мешало проспаться!"… Изобретатель? Сие не исключает, что, быть может, уже завтра я облачусь в наряд кучера или торгующего цветной капустой словака, дабы свести знакомство с женой какого-нибудь уборщика подземных каналов и подвергнуть испытанию ее супружескую верность… Впрочем, нет, этого я делать не стану, я больше не чувствую в себе достаточных сил. Под скептическим взглядом домовладельца вся моя энергия испарилась. И когда в свете оплывающего свечного огарка я прочитал на визитной карточке, украшающей дверь моего апартамента с отдельным входом, что-де являюсь "Господином Карлом Тубучем", я, совершенно этим уничтоженный, только и смог тихо выдохнуть: "Неужто опять!…"
Часто ночью я внезапно вскакиваю с постели. Что такое? Ничего, ничего! Неужели никто так и не захочет ко мне вломиться? А я ведь все заранее рассчитал. О, я не хотел бы оказаться на месте этого грабителя. Не говоря уж о том, что (за исключением денщика Филиппа да еще, пожалуй, указателя улиц) взять с меня совершенно нечего, я честно и откровенно признаю: хоть я и не знаком ни в малейшей степени с бедолагой, о котором идет речь, однако предполагаю, что покушение на мое жилище для него закончится смертью. Перочинный нож, обнаженный и готовый к убийству, лежит на ночном столике. Под столиком же бодрствует денщик Филипп, готовый к броску… Неужели никто так и не заберется ко мне… Я жажду встречи с убийцей.
Ах, если бы меня, по крайней мере, мучила зубная боль! Тогда я мог бы три раза подряд сказать "абракадабра"; священное слово "цып-цып", должно быть, тоже оказывает магическое действие…
1. "У трех коней" - известная венская гостиница с увеселениями.
2. Денщик - приспособление для снятия сапог, обычно в виде массивного бронзового жука-рогача.
Но даже если и после этого моя зубная боль не утихла бы, я ни за что не пошел бы к зубному врачу - нет, я бы стал холить и лелеять свою боль, не позволяя ей угаснуть, пробуждая ее снова и снова. Ведь это было бы хоть какое-то ощущение! Но, на беду, здоровье у меня железное.
Ну хоть бы какое горе вонзило в меня свои когти!… Только у других, у соседей, есть это малоценимое счастье. Здесь, в доме, живет одна состоятельная супружеская пара, оба неплохо зарабатывают: она - продавщица в большом магазине модных товаров, он - старший почтовый инспектор; у них только один ребенок, и они ни в чем себе не отказывают. Недавно у инспектора умер папаша, уже двадцать лет живший с ним вместе. Дело случилось в праздничные дни, и, следовательно, время их не поджимало. Но эти нелюди назначают погребение на утро, поднимаются ни свет ни заря - только ради того, чтобы к половине восьмого успеть доехать до центрального кладбища на трамвае, за шесть крейцеров!