Немецкий след в истории отечественной авиации
Шрифт:
«Взлет осуществляется при помощи мощного ракетного устройства, связанного с землей и работающего в течение примерно 11 секунд. Разогнавшись до скорости 500 м/с, самолет отрывается от земли и на полной мощности двигателя набирает высоту от 50 до 150 км по траектории, которая в начале наклонена к горизонту под углом 30 градусов, а затем становится все более и более пологой… Продолжительность подъема составляет от 4 до 8 минут. В течение этого времени, как правило, расходуется весь запас горючего… В конце восходящей ветви траектории ракетный двигатель останавливается, и самолет продолжает свой полет благодаря запасенной кинетической и потенциальной энергии путем своеобразного планирования по волнообразной траектории с затухающей амплитудой…
По расчетам, максимальная скорость полета должна была составлять 20 тыс. км/ч, посадочная скорость — 170–180 км/ч, тяга двигателя — 100 т, взлетный вес — 100 т, из которых 90 % приходилось на топливо, бомбовая нагрузка — 1 т, размах крыла — 15 м, площадь крыла и создающего подъемную силу фюзеляжа — 125 м2.{334}
Несмотря на всю заманчивость проекта никаких практических шагов по его воплощению не было сделано, т. к. военное руководство Третьего Рейха осознавало, что ни возможностей, ни времени для создания такого «сверхсамолета» у Германии уже не осталось.
Вскоре после окончания войны находившийся в Германии сотрудник НИИ-1 НКАП Миклашевский случайно обнаружил один из экземпляров отчета Зенгера и Бредт и отправил его в Москву, в свой институт. Там он был переведен на русский язык и отпечатан тиражом 100 экземпляров, однако не привлек к себе особого внимания.
Идея воплощения проекта Зенгера в жизнь возникла позже, когда в 1946 г. инженер ОКБ-3 И. Н. Моишеев нашел в Дессау еще один экземпляр отчета и ознакомил с ним начальника Военно-воздушного отдела СВАГ генерала Куцевалова. Тот загорелся идеей Зенгера и обратился с длинным посланием к своему «патрону», командующему ВВС маршалу К. А. Вершинину. Предлагалось организовать в Германии специальное научно-техническое бюро, куда вошел бы Зенгер и другие ученые, помогавшие ему в разработке проекта гиперзвукового бомбардировщика, а затем объединить их с ведущими советскими специалистами, создав для этого в СССР специальный институт. «При успехе проекта нельзя сомневаться, что наша страна получит в свои руки страшное и неотразимое оружие», говорилось в письме.{335}
Маршал поддержал предложения Куцевалова. В письме Вершинина министру авиационной промышленности М. В. Хруничеву (сентябрь 1946 г.) сказано:
«По моему мнению, реализация проекта Зенгера совпадает с дальнейшим развитием самолетной и ракетной техники, а поэтому организация работ над проектом Зенгера или другим подобным ему является делом уже вполне своевременным, иначе мы неизбежно отстанем в данном вопросе.
Нужно иметь в виду, что здесь дело идет не о простом конструкторском бюро, а об организации специального института с мощными стендами и большим коллективом сотрудников, которые частично должны быть специально подготовлены. Привлечение к работе проф. Зенгера и его сотрудников необходимо для ускорения разворачивания работ и использования уже имеющегося опыта работ в Германии…».{336}
Идею создания ракетного бомбардировщика Зенгера поддержало и руководство института по реактивной технике НИИ-1. «…Сверхдальний самолет для Вооруженных Сил Союза имеет очень большое значение. Поэтому организация работ по его осуществлению очень необходима и неотложна», — говорится в заключении этой организации.{337}
Главной задачей, естественно, было найти самого профессора Зенгера и его ближайших помощников. На территории советской части Германии Зенгера обнаружить не удалось. Следовательно, поиски следовало вести в Западной оккупационной зоне Германии и в Австрии — на родине ученого. Был разработан следующий план мероприятий:
«1. Центр розысков должен находиться в г. Берлине (СВАГ).
2. В работе нужно опереться на следующих немцев с предыдущей их вторичной проверкой:
а) Отто Кениг [87] , Берлин, Кайзерплац 1
б) Наце, Дессау, завод бывш. Юнкерс
в) Вальтер, Галле, завод бывш. Зибель
г) Горет Гетц, Галле, завод бывш. Зибель.
3. С русской стороны необходимо привлечь:
а) Моишеев Игорь Николаевич
б) ответственный товарищ из иностранного отдела МГБ
87
Ассистент профессора Трибника. Трибник находился в списке лиц. с которыми Зенгер соприкасался по работе над своим проектом.
в) ответственный товарищ из МИД.
4. Всем русским товарищам необходимо предоставить заграничные паспорта и возможности срочно посетить:
а) Западную зону Германии (в частности: Брауншвейг, Айнринг, Линдау, Гамбург, Мюнхен, Франкфурт-на-Майне, Гетинген, Ааахен).
б) Австрию, Вена.
5. После приезда в гор. Берлин указанные товарищи, при содействии органов СВАГ, привлекут для работы немцев, которые выедут в вышеуказанные города к профессорам: Эвелинг, Трибник, Юсти, Зеевальд, Винклер и т. д. [88] Непосредственный контакт с немцами будут выполнять „вторые“ лица, что необходимо для конспирации.
88
Бывшие коллеги и консультанты Зенгера.
6. Руководитель работы должен в своем распоряжении иметь средства, необходимые для оплаты и стимулирования агентов и сотрудников Зенгера. Кроме того, в его распоряжении должен находиться резерв продовольственных карточек высоких норм (11-й и 5-ой), а также сами продукты первой необходимости (сигареты, жиры, мясо, хлеб и прочее). В распоряжении группы должны находиться средства связи (автомашина, самолет У-2, самолет П[С]-84, телефонная и телеграфная связь с Министерствами…»{338}