Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.)
Шрифт:
Одним из наиболее распространенных способов уничтожения советских людей являлось использование «газовагонов», т. е. специально оборудованных грузовых автомашин-фургонов, в которых загнанные люди отравлялись выхлопным газом.
На Нюрнбергском процессе были представлены показания жительницы Краснодара Е. Ф. Гажик, лично наблюдавшей картину насильственной посадки в такую машину советской женщины с пятилетним ребенком.
«В этот «автобус» гестаповцы силой вталкивали женщину в возрасте примерно около 30 лет. Женщина в машину не шла, сопротивлялась и все время рвалась к стоявшей сзади девочке 4—5 лет, которая кричала: «Мамочка, мамочка, я поеду с тобой». Не сумев осилить арестованную, гестаповец схватил девочку и смазал ей каким-то черным полужидким веществом губы и нос. Ребенок моментально упал в бессознательном состоянии и был брошен гестаповцами в кузов машины. Увидев все происшедшее, мать подняла истерический крик и бросилась на гестаповца. После нескольких секунд борьбы гестаповцу удалось обессиленную женщину втащить в машину»199.
Такая судьба постигала многие десятки тысяч ни в чем не повинных советских людей.
0 фактах зверского уничтожения советских людей нацистскими оккупантами показал на Нюрнбергском процессе свидетель Григорьев Я. Г., житель деревни Кузнецово Порховского района Псковской области, чудом уцелевший во время массовой экзекуции. «В памятный день 28 октября 1943 года,— говорил свидетель Григорьев Я. Г.,— немецкие солдаты неожиданно напали на нашу деревню и стали творить расправу с мирными жителями, расстреливать, загоняя в дома».
Далее Григорьев рассказал, как согнали с этой целью к одному дому толпу жителей и поставили всю толпу к стенке, «в том числе и меня и моих двух сыновей, и начали из автоматов стрелять по нас» Вот выдержка из допроса Григорьева в Нюрнберге:
«Смирнов (советский обвинитель): Сколько лет было самому старшему жителю деревни, уничтоженному немцами?
Г ригорьев: Сто восемь лет—старуха Артемьева Устинья.
Смирнов: Сколько лет было самому младшему, уничтоженному в деревне?
Г ригорьев: четыре месяца» 200201.
А вот что показал свидетель Василевич И. А.:
«Во время немецкой оккупации города Станислава я работал каменщиком. В городе Станиславе я работал по ремонту сооружений. На огороде, недалеко от еврейского кладбища, это было в 1942—1943 годах, мне приходилось видеть, как немцы свозили на машинах, а также гнали пешком людей партиями по 300 и 1000 и даже больше человек... Я видел, как гнали детей, стариков и женщин целыми семьями. Всех этих граждан загоняли в отгороженный проволокой лагерь, который был организован на кладбище. Там, на кладбище, около 80 человек было использовано для рытья ям. После этого немцы раздевали людей догола, приказывали им бегать кругом ямы, сажали в яму и там их расстреливали из автоматов и винтовок. В последнее время расстреливали людей не раздетыми, а одетыми... Были случаи, что в ямы бросали детей и женщин и живыми зарывали их в землю... Немцы убивали на кладбище евреев, поляков, украинцев»202.
Концлагеря были завершающим звеном в цепи террора и репрессий, которые осуществлялись гитлеровцами. Именно сюда доставлялись согнанные с оккупированных советских территорий люди, и здесь заканчивался их жизненный путь. Вся временно оккупированная территория была усеяна концлагерями.
Узников концлагерей заставляли работать с такой интенсивностью и в таких нечеловеческих условиях, что они в скором времени погибали. Такое отношение к заключенным концлагерей неоднократно санкционировалось гитлеровскими оккупантами. Сошлемся при этом на приказ начальника главного административно-хозяйственного управления СС Поля, изданный за № 1/24 от 30 апреля 1942 г. под названием «О руководстве концлагерями». Пункт 4 этого приказа гласит: «Комендант лагеря лично ответствен за использование рабочей силы. Это использование должно происходить в полном смысле слова до истощения всех сил, с тем чтобы была достигнута наивысшая производительность. Рабочий день не ограничен» 1.
На Нюрнбергском процессе были заслушаны показания свидетелей, советских граждан, которые являлись узниками концлагерей в районе Жлобина, местечка Озаричи, Холм и многих других. Во всех этих лагерях режим был рассчитан на массовое истребление советских людей. При этом следует отметить, что в концлагеря направлялись в основном старики, женщины и дети. Трудоспособное население направлялось на принудительный труд в Германию.
Нацистские оккупанты широко практиковали преднамеренное заражение сыпным тифом заключенных советских граждан. Такое заражение производилось по приказу немецкого командования в районах Жлобина, Бобруйска, Рогачева и в районе Полесской области. Для осуществления этого чудовищного плана германские власти помещали в концентрационных лагерях вместе здоровых и сыпнотифозных больных советских граждан. Для более быстрого распространения сыпного тифа в лагерях немцы практиковали перевод сыпнотифозных больных из одних лагерей в другие.
Концлагеря стали в руках нацистов орудием массового истребления советских людей. Сотни тысяч советских граждан под предлогом антинацистских настроений арестовывались на оккупированной территории и затем направлялись в концлагеря, где они уничтожались.
По всей оккупированной территории действовали так называемые зондеркоманды, которые осуществляли массовые расстрелы советских граждан. На Нюрнбергском процессе был допрошен в качестве свидетеля Отто Олендорф, один из видных эсэсовцев, занимавший перед пленением пост начальника III управления в Главном имперском управлении безопасности. Он широко раскрыл перед судом картину методически осуществлявшегося массового истребления советских людей на временно оккупированных территориях СССР. Прежде всего его показаниями было установлено, что между ОКВ и РСХА было заключено соглашение о совместных мерах по осуществлению деятельности оперативных групп СД, имевших своей целью массовое уничтожение советских людей. Всего на временно оккупированной территории СССР, как показал Олендорф, действовало четыре оперативных группы — «А», «В», «С» и «Д». Олендорф возглавлял группу «Д», которая, как и другие группы, делилась на ряд зондеркоманд. Группа Олендорфа действовала на территории Южной Украины. Олендорф подробно рассказал, как зондеркоманды производили массовые расстрелы советских граждан. Показания Олендорфа разоблачили попытки защиты на Нюрнбергском процессе представлять дело таким образом, будто во всех зверствах повинны лишь СС и СД, а германский генералитет здесь ни при чем. Эта линия стала и в наши дни одной из самых назойливых линий пропаганды защитников германского милитаризма. Но как раз Олендорф рассказал и об уже упомянутом соглашении между германским командованием и СС, заключенном, кстати сказать, еще до нападения на СССР, и о том, какое деятельное участие принимал командующий 11-й армией фельдмаршал Манштейн в осуществлении плана массового уничтожения.
«В Симферополе,— показал Олендорф,— со стороны армии было дано распоряжение соответствующим оперативным командам, касающееся ускорения ликвидации мирных граждан...»
Олендорф признал, что с июня 1941 г. по июнь 1942 г. его оперативной группой было уничтожено примерно 90 тыс. человек.
Американский обвинитель Эймен, допрашивавший Олендорфа, спросил его: «Сюда входят мужчины, женщины и дети?» — «Да»,— ответил Олендорф.
Олендорф сообщил, что «цифры, которые мне известны в отношении деятельности других оперативных групп, являются еще большими по сравнению с той цифрой, которую я указал» К
Следует отметить, что во время наступления на Москву гитлеровцы создали в Смоленске специальную зондеркоманду «Москва».
Наряду с массовыми расстрелами, производившимися зондеркомандами, массовым уничтожением в концлагерях еще одним орудием нацистской политики ослабления биологического потенциала советского народа являлась политика насильственного угона советских людей на каторжный труд.
И в первую мировую войну уже имели место случаи угона немцами населения оккупированных территорий для принудительного труда. Но гитлеровские оккупанты довели эту практику до таких масштабов, которые не были известны в истории войн, не говоря уже о том, что и цели угона населения существенно изменились.
Нарушая ст. 52 IV Гаагской конвенции, воспрещающую понуждать гражданское население принимать участие в военных действиях против своего отечества, гитлеровцы на оккупированных территориях заставляли гражданское население работать для военных нужд германской армии. Равным образом грубейшим нарушением международного права являлся и угон гитлеровцами гражданского населения в Германию и использование его на каторжных работах.
Упомянутая уже ст. 52 Гаагской конвенции указывает, что «реквизиция натурой и повинности могут быть требуемы от общин и жителей лишь для нужд занявшей область армии». Отсюда совершенно очевидно, что угон населения в другие страны грубо противоречит международному праву. Но гитлеровцы считались с этими нормами права не больше, чем и со всеми другими.