Немецко-фашистский оккупационный режим (1941-1944 гг.)

Коллектив авторов

Положение советских военнопленных в лагерях было настолько тяжелым и беспросветным, что многие доходили до отчаяния и кончали жизнь самоубийством, либо провоцировали расстрел, как наиболее легкое и верное средство избавления от непрерывных жестоких мучений.

Голод, большая скученность, непрерывные истязания и инфекционные болезни приводили к невероятной смертности среди пленных. В гомельском центральном пересыльном лагере, где одновременно томилось 30 тыс. человек, читаем в сообщении Чрезвычайной комиссии, смертность доходила до 300— 500 человек ежедневно.

Как

ни велика была смертность в лагерях, лагерные врачи умышленно распространяли инфекционные заболевания среди пленных. В бобруйском лагере, например, они совместно с лагерными офицерами отбирали сыпнотифозных и размещали их среди пленных, где еще не было очагов вспышки эпидемии.

Все это не укладывается в воображении, однако безумству фашистов не было предела, и они учиняли все новые и новые зверства. В тех случаях, когда лагерные команды не справлялись с уничтожением пленных, они призывали на помощь маршевые войсковые части.

Об одном из случаев массового расстрела в штала-ге № 352 мы узнаем из показания участника этого чудовищного преступления Алоиза Геттериха, солдата 559-го полка 327-й немецкой пехотной дивизии.

27 января 1943 г. обер-лейтенант Пихтер сказал, что батальон снимается с марша для выполнения «особого задания» в Минске. В течение 28—31 января батальоном было расстреляно 10 тыс. советских военнопленных и мирных граждан, в том числе женщин, стариков и детей²⁸⁰. Учинив это злодеяние, батальон отправился на фронт.

9 ноября из лагеря № 131 колонну пленных в 3 тыс. человек повели в сторону Слуцка. Люди походили на тени; измученные и избитые, они падали замертво, устилая путь трупами. Ехавший за колонной в качестве ездового на подводе Л. М. Богдан на протяжении 13 километров пути насчитал 729 человек умерших и расстрелянных.

— До Слуцка почти никто не дошел,— говорит Лангут,— так как этот маршрут был организован специально для уничтожения военнопленных, уцелевших от инспирированного пожара в лагере.

Этими фактами не ограничивается преступная деятельность фашистских захватчиков в отношении военнопленных. Однако и они достаточно разоблачают убийц и убедительно доказывают, что в механизме смерти фашистские палачи были отнюдь не слепыми исполнителями чужой воли и потому должны понести самые тяжкие наказания за содеянные преступления.

Белорусский народ, переживший ужасы коричневой чумы, настоятельно требует обуздать и тех, кто ныне приютил фашистских убийц и приспособил их к новой антинародной империалистической политике.

Звон Бухенвальда, живые и мертвые свидетели — жертвы Освенцима, Майданека, Тростенца и других фабрик смерти — все настойчивее призывают приковать к позорному столбу поднимающее голову фашистское чудовище и атомных маньяков.

Террор и преступления нацистов

В ЛАТВИИ

(1941—1945 _гг.)

Латвия — небольшая

страна. До второй мировой войны в ней насчитывалось около 2 млн. населения. Маленький и трудолюбивый латышский народ имеет героическую историю борьбы против иноземных и внутренних врагов, против балтийских баронов, царских сатрапов и предательской национальной буржуазии. Но самыми злейшими врагами латышского народа были германские агрессоры, не раз пытавшиеся покорить Латвию, ликвидировать ее государственность и культуру.

Вековая борьба народа кончилась победой: в 1940 г. латышский народ восстановил Советскую власть в стране и в семье братских народов Советского Союза стал строить новую, светлую жизнь.

Но недолго пришлось латышским трудящимся пользоваться благами новой жизни. Началась Великая Отечественная война с фашистской Германией. Она явилась величайшим испытанием всех моральных и физических сил латышского народа, грудью вставшего на защиту Родины. Десятки тысяч латышей сражались с врагом в рядах Советской Армии, вели мужественную борьбу с захватчиками в подполье и в партизанских отрядах.

События военных лет показали, что у латышского народа не было врага, опаснее немецко-фашистских оккупантов, что само существование народа было поставлено под вопрос — быть ему или исчезнуть с исторической арены. Опасность вытекала из самой сущности нацизма. Нацисты действовали по заранее задуманному плану, с присущей немцам последовательностью.

Захватив территорию Латвийской ССР, ф'ашисты установили в республике зверский оккупационный режим. Оккупанты полностью ликвидировали суверенитет и государственность латышского народа. Латвия была включена в состав имперской провинции «Ост-ланда».

По приказу Гитлера от 17 июля 1941 г. рейхскомиссаром «Остланда» был назначен нацист Генрих Лозе, который пользовался неограниченной властью. Генеральным комиссаром Латвии был назначен другой нацист — Дрекслер.

Территория Латвии была разделена на 6 округов во главе с гебитскомиссарами.

В начале войны оккупанты не хотели создавать какой-либо местный аппарат в масштабе всей республики, поэтому местные коллаборационисты были привлечены на работу только в низшем звене — в уездах и волостях. Уездные и волостные старшины были назначены из числа местных фашистов, но, разумеется, они никакой самостоятельностью не пользовались, а полностью подчинялись немецкой администрации.

Для службы в полиции и других карательных учреждениях тоже привлекались местные фашисты, также на низшие должности.

После разгрома немецких войск под Москвой оккупанты стали менять политику в отношении местной буржуазии, они шире начали привлекать к работе в учреждениях местных реакционеров.

25 марта 1942 г. в Латвии было создано так называемое самоуправление во главе с генеральным директором Данкером — бывшим офицером царской армии и генералом армии буржуазной Латвии.

До войны Данкер уехал в Германию, доказав, что он «чистокровный» немец. Вернувшись из Германии, он выдавал себя за «чистокровного» латыша.