Немой 1: охота на нечисть
Шрифт:
Трухлявый пень, как же! Видел я, как ты по лесу носишься. Ни один лось не догонит!
Спустившись к речке, Потапыч наклонился и хлопнул ладонью по воде.
— Девки! — строго сказал он. — Ну-ка, сюда!
Я, на всякий случай, остановился в пяти шагах за его спиной.
Из воды вынырнули две девичьи головы. Блондинка и рыженькая. Длинные мокрые волосы прилипали к их лицам. У блондинки торчали заметно оттопыренные уши.
Обе русалки смущённо улыбались.
— вы чего это балуете? —
— Ой! — сказала блондинка и покраснела. — Так он немой? А мы думали — почему не кричит?
— Он закричал — мы сразу и отпустили! — добавила рыжая. — А сначала решили, что ему нравится! Делать нам нечего — такого красавчика топить!
Она подмигнула мне и улыбнулась до ушей.
Лягуха, бля!
— Ясно! — проворчал Потапыч. — Ладно, брысь отсюда! Дедушка купаться будет!
— Ныряй, Потапыч! В компании веселей! — захохотала рыжая и чуть вынырнула, показав великолепные сиськи.
— О как! — оценил ситуацию Потапыч. — тогда ты вали, Немой! Пожри пока, что ли. Я через часок подойду — медитировать будем.
Вот так, бля! Как топиться — так Немой! А как с девками поплавать — так вали отсюда!
Я допил кислятину и поставил кружку на песок. Гордо развернулся и полез на высокий берег.
Дружинники уже поднялись. На костре в пузатом котелке тихонько булькала ячменная каша с салом и сушёным мясом.
— Здорово, Немой! — улыбнулся Джанибек и подвинулся, освобождая мне место на поваленном бревне. — Кашу будешь?
— Буду, — не задумываясь, брякнул я.
Глаза Джанибека стали круглыми. Бедолага!
— Немой! Ты заговорил, что ли? Или…
Я кивнул и почувствовал, как хлебальник расплывается в дурацкой улыбке.
— Дед помог?
— Вроде того.
— Ох, шайтан! — восхищённо воскликнул Джанибек.
Прошка от души навалил мне в деревянную миску горячей каши.
— Ешь!
Видел, как я вчера жрал после превращений в кота и обратно. Да и Потапыч от души приложился к вечернему котелку.
Когда я, обжигаясь, навернул добрую половину миски, Прошка на правах старшего спросил:
— Что будем делать дальше, Немой?
Остальные промолчали, но тоже навострили уши.
Я пожал плечами. Спешить с решением не надо. Посоветуюсь с Сытиным и Потапычем.
— Сегодня точно отдыхаем, — сказал я. — А завтра — поглядим!
— Давай я тебя из лука стрелять научу? — предложил Джанибек. — Пока время есть!
— Давай! — согласился я.
Мы нашли сухую сломанную осину толщиной в человека. Ветер обломал её макушку, оставив расщеплённый ствол нелепо торчать из земли.
— Годится для начала! — одобрил Джанибек.
Топориком он сделал на осине затёс. Светлое пятно древесины выделялось
— Начнём с двадцати шагов.
Мы отошли от дерева. Джанибек протянул мне свой лук и несколько стрел с наконечниками в виде четырёхгранных пирамидок.
— Эти глубоко не засядут.
Он показал мне, как правильно натягивать жильную тетиву, поднимая локоть и отводя его назад.
— Целься прямо в пятно!
Я прицелился и выстрелил. Стрела скользнула по осине, содрав кору.
— Во время выстрела не дёргай тетиву. Просто отпускай. Давай ещё раз!
С третьей попытки стрела вонзилась в нижний край стёсанного пятна.
Есть, бля!
— Молодец, Немой! Настоящий степняк! — похвалил Джанибек. — Теперь давай с тридцати шагов. Целься в верхний край пятна.
Когда Потапыч подошёл к костру, я уже дважды попал в пятно с пятидесяти шагов.
— Что, молодцы? Оставили пожрать старичку? — ухмыляясь, спросил Потапыч.
Старичок, бля! Чуть не три часа с русалками плескался! Мыш обзавидуется!
Дружинник уступили Потапычу место у огня. Ел он не жадно, но быстро. От высыхающей бороды шёл еле заметный пар.
— Спасибо за угощение! — сказал Потапыч, облизав ложку. — Ну, пойдём, Немой! Будем балансировать твой энергетический каркас. Ты на что больше глядеть любишь? На воду, огонь, или на небо? А может, на деревья?
На девок я глядеть люблю!
Но варианта с девками пасьянс Потапыча не предусматривал. Видать, для себя приберёг!
Пожав плечами, я выбрал небо.
Потапыч расстелил на траве старую овчинную шубу.
— Тогда ложись и гляди в небо. И постарайся не думать о всякой херне. Херня в мыслях — первый противник душевной гармонии.
Философ, ипать!
Я завалился на шубу и уставился в небо. Оно уже не было по-летнему голубым. В бездонной глубине проступала холодная осенняя синева.
— Дыши ровнее! — сказал Потапыч. — Не пыхти. Ни о чём не вспоминай, ничего не загадывай. Расслабься!
Ага! И получи удовольствие!
Сам Потапыч уселся в трёх шагах от меня и стал смотреть на золотистую ленту реки, освещённую утренним солнцем.
По небу медленно скользило кучевое облако, похожее на трёхголового дракона. Его острый хвост вытянулся к солнцу, широкие крылья отливали фиолетовым.
Стрела впилась мне прямо в незащищённое горло. Я мгновенно подавился кровью, руки ослабели и выпустили поводья. Я соскользнул с седла и мешком плюхнулся на землю.
— Воеводу убили! — закричал кто-то. — Литвины! К бою!
Но я ещё не умер. Глядя широко раскрытыми глазами в небо, я видел, как медленно наклонилась и повалилась прямо на меня высоченная, заранее подрубленная ёлка.