Немой крик

Марсонс Анжела

– Ни черта.

– Ты что, шутишь?! – Ким даже остановилась.

– Вовсе нет, – покачал головой Брайант.

– У нас есть живая жертва! Единственный выживший после нападения негодяя, который убил по крайней мере двух человек. И Крофт ничего не рассказал?

– Шеф, он говорит с очень большим трудом, но, используя метод наводящих вопросов, я смог выяснить, что он стоял спиной к двери, когда ему в спину воткнули нож. Он упал навзничь и мгновенно потерял сознание.

Ким тихонько присвистнула.

– Какие-то минуты,

Брайант… Мы опоздали на какие-то чертовы минуты! Кто бы это ни был, он знал, что у него было очень мало времени – пока Марта ездит по магазинам, – и знал, как войти и выйти из дома незамеченным.

Когда полицейские вышли из здания больницы, было уже темно.

– Слушай, я уже сказала Кеву. Ты тоже возьми на завтра отгул, – велела Стоун напарнику. – В субботу мы постараемся во всем этом разобраться. Неделя выдалась просто кошмарная.

На этот раз Брайант не стал с ней спорить.

Обходя здание больницы сбоку, Ким отправилась к тому месту, где припарковала свой мотоцикл. За угол женщина завернула в полной темноте. Подойдя к мотоциклу, она протянула руку к шлему, и в этот момент зазвонил ее телефон.

Глава 63

Стоун нажала кнопку. Индикатор заряда аккумулятора показывал, что тот совсем сел.

– В чем дело, Стейс?

– Командир, я просматривала старые посты в «Фейсбуке» и наткнулась на нечто, что, как мне кажется, вы должны знать.

– Продолжай.

– Месяцев восемь назад одна из девочек видела Тома Кёртиса с семьей в зоопарке Дадли. В своем посте она прокомментировала то, как он потолстел и как они все были в него влюблены десять лет назад. Последовало несколько детских шуток, вроде того, что он засовывал свою сосиску в чью-то булочку, и всякая подобная ерунда. Но потом всплыли и три наши жертвы.

Ким закрыла глаза – она уже догадывалась, что за всем этим последует.

– Командир, совершенно ясно, что у него были отношения с одной из них.

Ким тут же подумала о пятнадцатилетней беременной девочке.

– Трейси назвали по имени?

– Нет, командир, и это-то самое интересное! Том Кёртис спал с Луизой.

Стоун покачала головой, чувствуя, как ее переполняет ярость.

– Командир? С вами все в порядке? – удивилась ее молчанию Вуд.

– Да, Стейси. Отличная работа, а теперь давай-ка за…

Голос девушки в трубке исчез – аккумулятор сел окончательно. Ким засунула телефон в карман и в сердцах ударила по стене ногой.

– Черт, черт, черт! – прорычала она.

Стоун не могла найти выхода гневу, который переполнял ее. Этим негодяям была доверена безопасность девочек, и они предали их по всем статьям. Казалось, что каждый из них нашел свой, особенный, способ надругаться над этими детьми.

Надругательство над детьми обычно делится на четыре направления: физическое надругательство, сексуальное надругательство, надругательство

с психологической точки зрения и пренебрежение родительскими обязанностями. По мнению Ким, сотрудники приюта преуспели во всех четырех. И вся ирония состояла в том, что большинство девочек поместили в Крествуд, чтобы защитить от всех этих надругательств.

Ни одна из воспитанниц не оказалась в Крествуде по своему выбору. Ким знала по собственному опыту, что подобные приюты похожи на свалки отходов – удобный, с точки зрения гражданского общества, способ избавиться от мусора. Это были места, в которых собирались никому не нужные люди, с надломленной психикой, отбросы общества, а дети там, в лучшем случае, быстро теряли человеческий облик и лишались индивидуальности или, в худшем, продолжали подвергаться все тем же надругательствам.

Ким сама видела это. Плохое отношение к детям в приютах вполне ожидаемо вызывало определенный способ поведения. И постепенно, как кол, вбиваемый в землю, голова ребенка исчезала под слоями всей этой грязи.

Стараясь успокоиться, Стоун несколько раз обошла вокруг мотоцикла. Она сжимала и разжимала кулаки, чтобы ослабить все усиливающееся напряжение.

Причины, по которым девочки попадали в Крествуд, были различными и, как правило, совсем не радужными. От Мелани легко отмахнулся ее отец – сделал «подарок» государству, чтобы избавиться от лишнего рта. А критерием выбора стало то, что она оказалась самым непривлекательным ребенком в семье. Разве Мелани могла не знать этого? И как она смогла смириться с этим в своей детской головке? Смириться с тем, что ее предал единственный человек, который должен был всячески о ней заботиться, и предал только потому, что она была некрасива…

Этот ребенок жаждал хоть какого-то внимания, хоть какого-то доказательства того, что он – личность, достойная любви. Для того, чтобы найти свое место в социуме, девочка даже пыталась покупать дружбу своих товарок. И была счастлива являться частью этого мусора до тех пор, пока мусор принимал ее.

Это была история Мелани. Но таких – или похожих – историй было множество. Каждый ребенок в этой системе имел свою историю. И у Ким тоже была своя собственная история. Только сначала она была не только ее историей.

У нее перед глазами появился образ Мики. Это был не тот образ, который Стоун хотела бы увидеть, а тот, который она всегда видела. Ким отодвинулась в темный угол рядом с мотоциклом – эмоции уже перехватили ей горло.

Они с Мики родились на три недели раньше срока, поэтому не могли похвастаться крепким здоровьем. Но здоровье Ким очень быстро пошло на поправку – она стала набирать вес, и ее кости становились все крепче, – а вот Мики так и остался болезненным ребенком.

Их мать, Патти, забрала их домой, когда им было по шесть недель, и разместила в квартире в одном из «небоскребов» Холлитри.