Ненастоящий герой. Том 3
Шрифт:
Тонкие. Шершавые. Мертвые.
Настоящие.
— Нет такого заклинания! — с уверенностью заявил маркиз, раскрошив остатки цветка в пыль и стряхнув их на пол. — И не бывает такой магии.
— Нет никаких заклинаний. — поправила его Друха. Она невозмутимо пересыпала соль из ступки в берестяную коробочку. — А магия только такая и есть. Все остальное — костыли для ходячего, очки для зрячего и законы для того, кто и так привык жить по совести.
— С совестью можно договориться.
— С магией тоже. — Вестница протянула
Спрыгнув со стола, кот грациозно приземлился на пол, коротко мявкнул, потянулся, поочередно выпуская когти из передних лап. Облизался. Затем осуждающе посмотрел на Радремона и отправился по своим кошачьим делам.
Маркиз следил за ним краем взгляда, попутно размышляя над словами старухи. Но выстроить логическую цепочку у него вновь не получилось, потому что, наблюдая за животным, он обратил внимание, что в стене у него за спиной исчез проем, через который он вошел.
Теперь в помещении вообще не осталось ни дверей, ни окон. И попасть наружу можно было разве что через печную трубу. Да и то не факт, что получится.
И где, собственно, окажется эта самая «ружа»? Может быть фор Корстед вообще умер при взрыве портала и теперь проживает свое предсмертное видение. Весьма хреновое, надо сказать. Не могли в него красоток каких напихать что ли? Из того же города Тысячи Улыбок, например. Тоже ведь легенда, хоть Нал и утверждает обратное.
А может Радремон и вовсе никогда не жил? Такая мысль ему тоже ни раз приходила в голову. Особенно когда…
Нет!
Так можно до Бездна знает до чего додуматься.
Исходить нужно из того, что все вокруг реально и происходит на самом деле. А значит можно и выбраться. Но сперва неплохо бы извлечь хоть какую-нибудь пользу.
Глава 40
— Комната, в которой я появился… — помолчав, произнес Радремон, глядя Друхе в глаза. Та ждала продолжения. — Там было много разных предметов.
— Да? — Вестница совсем не выглядела удивленной. Хотя разобрать эмоции на этом, похожем на курагу, лице смог бы далеко не каждый. — И каких же?
— В основном сломанных. — маркиз пересел поудобнее, а серый комок Живого оружия затолкал в ножны. Чтобы не мешал. — Ими явно активно пользовались. Долго и по назначению. Но когда те сломались, чинить не стали. Но и не выкинули. Почему?
— Любопытно, что ты увидел именно это. — произнесла женщина и кинула коту рыбий хвост.
Тот начал с ним играть.
— А мог увидеть что-то другое?
— Мог и что-то другое. — подтвердила Друха. — А мог и вообще ничего не увидеть. Но увидел то, что увидел. Значит так было надо.
— Это иллюзия? — догадался фор Корстед. — Все вокруг. Включая нас.
— Весь мир — иллюзия. — с легкой и отчего-то горькой улыбкой
Да, такие теории Радермон уже слышал. «Весь мир — театр, а люди в нем — актеры». «Весь мир — сон спящего разума, а если разум проснется, то наступит конец света». «Весь мир — лоскутное одеяло, сотканное из осколков разбитых отражений действительности». И множество других в том же духе.
Говорят, когда коту заняться нечем — он яйца лижет. Так и люди, обретя избыток свободного времени, начинают строить воздушные замки, а потом доказывать остальным, что в этих замках можно жить. И ничуть не хуже, чем в настоящих.
И ведь кто-то верит…
Но во всем этом нет никакого практичного смысла, и лучше идти вперед с гордо поднятой головой и верной шпагой в руке. Когда видишь цель, видишь препятствие — нет времени на пустые размышления. Есть только действия, которые приближаются тебя к цели или отдаляют от нее.
Но, не смотря на устоявшуюся жизненную позицию, фор Корстед чувствовал в словах женщины зерно истины. Зерно, способное при должном уходе вырасти в дерево и принести плоды. Вот только у Радремона не было времени и желания заниматься кропотливым садоводством. Обо всем этом он подумает при случае. Если выдастся лишняя минута.
— Научи меня магии. — просто, без обиняков сказал маркиз. — Твоей. Настоящей.
— Нет. — коротко ответила Друха.
Фор Корстед вскочил на ноги, нависнув над женщиной, как палач над преступником. Вокруг него, просачиваясь из пор, клубилась непроглядная мгла. Она обволакивала Радремона, принимая различные формы. Шептала, ласкала, гладила, сулила. Но маркиз не обращал внимания, пристально глядя в глаза Вестнице.
Та не моргала и не отводила взгляда.
Позади громко шипел кот.
— Нельзя научить дышать того, кто уже дышит. — невозмутимо произнесла Друха, не меняя позы. — Нельзя научить думать того, кто уже постиг мысль. — она повела рукой, и фор Корстед обнаружил себя вновь сидящим на помосте. Будто не вставал. — Я вижу в тебе великую тьму. Тьма — есть сила. Одна из многих. Не хуже и не лучше. Только тебе решать как ее использовать, в какое русло пустить. И только от тебя зависит, подчинишь ты ее или падешь ниц презренным рабом. Я не буду тебя учить, Радремон фор Корстед, фальшивый герой бутафорского мира. Но и мешать тоже не стану. Таково мое слово.
Наступила тишина.
Перестал шипеть кот, вернувшись к игре с рыбьим хвостом.
Тихо плясали по воде казана искры, рисуя причудливые узоры.
Дивные. Но бессмысленные.
— Я хочу уйти. — спокойно проговорил Радремон.
— Да кто ж тебя держит-то? — всплеснула руками Вестница, разрушив этим жестом всю загадочность собственного образа. — Ворвался к бедной женщине, кричал, угрожал, ногами топал. Мимика чуть не натравил. Воздух мне тут тьмой запачкал, проветривать теперь. Если хочешь идти — иди, как говорится. Скатертью дорожка.