Ненавистный брак
Шрифт:
– После того, что услышал, я не стану мешать тебе, – с горечью ответил тот, и, видя, что Лиза уходит, не стал удерживать ее.
Столкнувшись в коридоре с доктором, Лиза подпрыгнула от неожиданности.
– Что с Вами? Вам плохо? – обеспокоился Лев Ильич.
– Нет-нет, все в порядке, – не останавливаясь, улыбнулась в ответ Лиза.
Посмотрев ей вслед, доктор вошел в комнату Федора.
– Мне необходимо ваше разрешение, – нетерпеливо сказал Лаврецкий, не дожидаясь вопросов Льва Ильича. – Я должен завтра же уехать отсюда.
– Послушайте,
– Моя торговля заброшена. Мне нужно заняться своими делами...
– Если Вам угодно послать письма или телеграммы, я могу побыть вашим приказчиком. Могу даже съездить в Киев раза четыре в год.
– Нет, я хочу уехать... Мне нужно уехать, доктор, – настоятельно убеждал Льва Ильича Федор.
– Успокойтесь, и тогда Вы уедете быстрее. Ваше волнение не дает Вам поправиться и окрепнуть. Завтра я разрешу Вам взять экипаж и проехать верст десять, а потом Вы вернетесь, и Вам придется снова лечь в постель. Я могу разрешить Вам встать с кровати и попробовать свои силы, но не позволю совершать глупости. Не ждите, что я помогу Вам покончить с собой, а этот Ваш нелепый, бессмысленный отъезд не что иное, как самоубийство.
Вскоре после разговора с Лаврецким Лев Ильич отправился в полицейское управление, но помочь раненому, увы, ничем не смог. Грабитель умер, не дождавшись лечения. Карелин сокрушался по поводу его смерти, рассеянно рассказывая доктору о драгоценностях. К счастью для Лизы и Федора, сбежавший вор унес с собой украденные бумаги, и потому Иван Ежов не пробудил в Карелине ни малейшего подозрения. Князь продолжал утверждать, что гость ему очень симпатичен, и, следуя личному опыту, он считает его порядочным и честным человеком.
Войдя вечером в столовую, Лиза была неприятно удивлена. Федор сидел за столом. Радостно улыбаясь, Карелин пошел навстречу жене, на ходу поясняя:
– Я приготовил тебе сюрприз, Лиза, и держал его в секрете. Наш гость уже на ногах, ему гораздо лучше, и он составит нам с тобой компанию за столом, где мы и отпразднуем его выздоровление, распив несколько бутылок шампанского.
– Говорить о выздоровлении несколько преждевременно, – тоже с улыбкой уточнил Лев Ильич, – скажем, пожалуй, что мы отметим начало выздоровления.
– Я даже не знаю, как мне благодарить вас за то, что вы сделали для меня, – пробормотал Федор.
На белоснежной скатерти блестело серебро, хрусталь и тончайший фарфор. Слуги с почтительным молчанием сновали среди гостей, подавая блюда. Сельский батюшка, тоже приглашенный на ужин и по такому случаю даже надевший новую рясу, чинно сидел за столом. Огладив лежащую на груди длинную окладистую бороду, поп поднял руку, чтобы благословить Лизу. Его живые глазки светились от счастья.
– Храни тебя Господь, матушка, – торжественно сказал он. – Да прольет Он свое благословение на дом твой!
– Вашими молитвами, батюшка... – смущенно пробормотала Лиза. – Да Вы садитесь, батюшка, садитесь... – Она робко и опасливо покосилась на Федора и увидела
– После ужина будут музыка и пляски, – заметил Карелин, – и там мы сообщим всем добрую весть. Я хочу, чтобы домашние слуги первыми отпраздновали это событие. Завтра в селе будет праздник, и все узнают, что очень скоро в Карелинке появится наследник.
– Но, Алекандр, – слабо запротестовала Лиза, – ребенок еще не родился, и...
– Когда он родится, праздник продлится целый месяц, и не только в Карелинке, но и в Николаевке, в ладожской усадьбе и на донских угодьях. А как только ты сможешь отправиться в дорогу, мы поедем в Петербург и снова откроем двери тамошнего карелинского особняка, который тридцать с лишним лет стоял закрытым.
– Ваша радость вполне оправданна, князь, – довольно заметил поп. – Для Карелинки это будет величайший день, и самое время прямо сейчас начать праздновать появление наследника.
– Лиза, разве ты не рада? – спросил Александр, глядя на жену.
– Конечно, рада, Александр, – уверила мужа Лиза, купаясь в нежной ласке его глаз. – Я так же рада, как и ты.
Счастье переполняло молодую княгиню, отражаясь на ее лице, и она с радостью подняла свой бокал. Дрожа от счастья, князь тоже поспешил поднять бокал и осушил его до дна. Лиза, напротив, пила неторопливо, маленькими глотками. Федор от волнения пролил вино на скатерть и смущенно извинился.
– Вы еще слабы, не придавайте этому значения, – добродушно принял извинения Карелин. – К тому же, пролитое вино – к счастью. Господин Ежов, друг мой, Ваш приход в этот дом станет для меня незабываемым.
– Мой приход? – изумленно переспросил как громом пораженный Лаврецкий.
– Да, порой, обстоятельства сводят и соединяют нас, – глядя на Лизу, заметил Александр. – Ваше появление здесь при тех печальных обстоятельствах и в Вашем плачевном состоянии, ужасно напугало мою жену. Увидев Вас, она от страха и волнения лишилась чувств, и, должен признаться, поначалу я проклял Вас и Ваше вынужденное появление, но, потом, узнав истинную причину ее недомогания, я подумал о символичном и странном совпадении: ваше несчастье возвестило мне о моем безграничном счастье. За моего сына мы уже выпили, так давайте же выпьем за Вас и за счастливый случай, позволивший моим людям подобрать Вас на дороге и спасти Вам жизнь.
– За самую прекрасную из христианских добродетелей и за старейшую в Малороссии традицию – за гостеприимство... – неторопливо и торжественно произнес поп. [прим: добродетели – в православии три основных: вера, надежда, любовь; в католицизме – семь: благоразумие, мужество, справедливость, умеренность, вера, надежда, любовь (позднее: целомудрие, умеренность, любовь, усердие, терпение, кротость, смирение)]
– Давай выпьем за нашего гостя, Лиза, – предложил Александр.