Ненавистный рыцарь на белом коне
Шрифт:
– Дама Фотиния, вы будете жить в моём родовом замке Тьери в Макте, но за крепостные стены не выйдете пока не убедите меня, что не причастны к ворожбе.
Мои глаза округлились я снова была готова на него наброситься.
– Я не ведьма! – Крикнула я, переходя на визг.
– Уверяю, вас, дама Фотиния я изучу все факты до мельчайшей детали и приму к сведению всё, что будет свидетельствовать в вашу пользу, но пока всё виденное мной говорит об обратном.
Я подбоченилась, «Персеваль пахучий» каждым словом выводил меня из себя.
– Что это «всё»?
– Ваш вид, для начала, – Брэнот оценивающе
При других обстоятельствах я бы прыснула от смеха, но в этот момент смеяться мне хотелось меньше всего.
– Мужчины не ходят в платьях. По крайней мере в моём мире. Я одета в исключительно женскую одежду.
«Персеваль пахучий» задумался, очевидно пытаясь осознать мысль о другом, параллельном мире, где совсем другие нравы и понятия.
– Полагаю, ваши волосы не собраны и не покрыты по этой же причине? – Изрёк он после глубоких раздумий. Я кивнула. – А ведомство для вашего мира – обыденное занятие?
– Нет! – Вскипела я. – В моём мире не существует ведьм, есть только мошенники и прохиндяи, завлекающие наивных глупцов ложными беспочвенными обещаниями магических чудес!
И зачем я это сказала? Теперь он ухватится за то, что ведьмы есть и в моём, то есть, другом мире.
– И ты была именно такой ведьмой, – произнёс он интонацией следователя.
– Нет! Я – учёный. Величайший в моём мире!
Ну да. Малость приукрасила. Но кто без греха? К тому же, думаю никто не сможет ни доказать, ни опровергнуть достоверность моего заявления пока я пребывала в мире «Персеваля пахучего».
– Женщина – учёный?! – Чуть не подпрыгнул он.
– А здесь очевидно патриархат, – хмыкнула я.
– Ты – женщина, – не унимался Брэнот, – довольно молодая и красивая.
Я сделала реверанс в ответ на первый комплимент от этого странного психа-рыцаря.
– Очевидно, ты не замужняя и у тебя нет детей, – завершил он свою мысль.
Я напряглась, пытаясь понять его логику. Так-то он прав, но что здесь очевидного?
– Почему это очевидно?
– Для мужа требуется время, которого нет у женщины-учёного. (с этим я была, пожалуй, согласна). И, как известно, чем умнее жена, тем меньше способна она приносить потомство. Судя по всему, ты бесплодна.
– Какая чушь! – Возмутилась я. – Женщины в нашем роду весьма плодовиты!
Ну не сказать, что прям плодовиты. Но биологических проблем ни у меня, ни у тёти не было.
– Очевидно, они не так умны как вы, дама Фотиния.
То ли комплимент, то ли грубость. Я решила перевести тему.
– Так вы отведёте меня в пещеру?
– Нет, дама Фотиния. Надеюсь, вы не станете отрицать, что ведьмы используют чёрные зеркала. Как объясните наличие такового?
– Что? – Не поняла я.
Брэнот прошёл к лошади, открыл прикреплённую к седлу седельную сумку и вынул мою тряпичную сумочку, бирюзовую с бамбуковыми ручками, с которой я приехала на экскурсию. А чёрное зеркало – это… Мой смартфон! Возможно он был моим путём спасения. Только бы была связь… Я позвоню Таньке, потом наберу службу спасения. Или наоборот? Сначала: 112, потом – Танька. Мысли радостным вихрем заплясали у меня в голове. Брэнот протянул мне сумочку, которую я тут же выхватила у него из рук, открыла молнию и достала заветный телефон. Искоса заметила как округлились глаза у Брэнота когда я включила экран. И тут мои надежды начали гаснуть. Надпись «сеть не найдена» относилась к обеим симкартам. Ни одного малюсенького деленьица. Я находилась вне зоны доступа сети. Окончательно мои надежды растоптал «Персеваль пахучий», вернее разбил своим огроменным мечом, нанеся удар по новенькому смартфону. Под мои отчаянные крики вандал нанёс ещё несколько ударов. Экран последний раз сверкнул и погас навечно. Корпус вместе со всем содержимым разлетелся по влажной от утренней росы траве.
– Пятикантроп! – Закричала я. – Тупиковая ветвь эволюции! Вонючая горилла!
На последнее изречения он обернулся. Должно быть только слова «вонючая» и «горилла» были ему знакомы.
– Так как ты объяснишь чёрное зер…
– Это не чёрное зеркало, это мой телефон! – Перебила я его. – Телефон – это средство связи, по нему можно общаться на расстоянии с другими людьми. Это не зеркало, потому что в него не смотрятся, а по нему разговаривают! Это был мой телефон. Ты разбил очень дорогую вещь. Весь твой хренов Тьери не стоил и одного такого телефона.
Пятикантроп задумался. Информация привела в движение одинокую извилину в его мозгу.
– Я сожалею, дама Фотиния. Быть может когда вы мне больше расскажите о вашем мире, я изменю свои взгляды на… некоторые вещи.
Я фыркнула. Петикантроп засунул мою сумочку в свою седельную сумку и вопросительно на меня посмотрел. Я догадалась, что он прикидывает с какой стороной меня лучше забросить на лошадь.
– Я буду сидеть впереди, – опередила я его решение.
Лучше упираться в гриву коня, чем в затылок «Персеваля пахучего».
– У меня нет женского сиденья. Поедите, раздвинув ноги как мужчина?
Я его проигнорировала. Объяснять что-то Брэноту, всё равно, что учить шимпанзе грамматике: тварь сообразительная только с виду.
Он не без труда (полагаю из-за железного одеяния) вскарабкался на лошадь и протянул мне руку. Выхода у меня не было. Сбежать не получилось, да и бежать я собственно не знала куда. Ухватилась за его ладонь, вставила одну ногу в стремя, а вторую перекинула через загривок лошади. Брэнот ухватился за уздечку и лошадь тронулась.
Глава 3. Средневековый кошмар
За всю поездку Брэнот не проронил ни слова. Я под стать ему была молчаливо угрюма. Чувствовала себя пленницей, коей и являлась.
Мы ехали мимо пастбищ, полей, усеянных рожью, ветряных мельниц и амбаров, проехали по деревянному мосту через речку, в которой несколько женщин полоскали бельё и въехали в какое-то поселение. Среди бессистемно разбросанных домишек-близнецов я различила кyзнецу, часовню и трактир. По обочинам были врыты в землю факелы, которые, видимо, освещали дорогу в тёмное время суток. Посередине, обнесённая рвом с торчащими внизу копьями, возвышалась каменная пятиэтажная постройка – рыцарский замок. Завидев нас, люди бросали свои дела и бежали к дороге, чтобы поглазеть на меня и поклониться своему суверену, ну или феодалу, или крестьяновладельцу, кем там они ему приходились.