Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
Когда двери открываются, и я прохожу внутрь, то, по правде сказать, я даже опешил. Лай собак начался куда сильнее, чем было слышно в начале, и только сейчас, в каком-то роде до моего мышления доходить то, что я нахожусь в каком-то приюте для животных. Розали несколько многозначительно посмотрела на меня, пока я открываю пакеты, разглядывая то, что я сюда нес. Корм, огромные пакеты корма для животных и то, что сказала купить сам девушка
– Ты любишь животных? – переспрашиваю я, несколько удивленно и восторженно. Я усмехаюсь самому себе, понимая, что такого я довольно-таки не ожидал – особенно оказаться с кормом в приюте для животных.
– Вы справитесь сами? – спрашивает
– Да, конечно, иди, – кивает Розали, и вскоре я остаюсь с ней один на один. – Ты не злишься, что мы тут проведем несколько часов? – спрашивает Розали, внимательно рассматривая меня и походя ближе.
– Невероятно, – только и выдавливаю я, обращая внимание на огромные клетки, которые выстроены в несколько радов, и в каждом бегает какая-то порода собачонки. В небольшом дворе так же находятся, что меньше, с десяток небольших щенков, которые играются в снегу. – Во всяком случае, это самое удивительное, что я мог ожидать от тебя сегодня, – заключаю я, обращая свой взгляд на девушку, которая застенчиво улыбнулась моим словам.
– Каждое здесь прибывшее животное когда-то пострадало от рук человека. Кларисса приютила каждого бездомного, слабого и пострадавшего. Она вложила сюда не мало денег, лишь бы помочь им. Здесь работает еще Томас – ветеринар, и Кенни – она помогает чистить клетки. Кларисса пытается всех призвать к помощи бездомным и выкинутым на улицу животным, и мне нравится ей помогать, – рассказывает девушка, оглядывая ближайшие клетки. – Как еще можно очистить свой томный и неудавшиеся день, когда ты видишь, как светятся глаза у щенков, когда кормишь их, гладишь за ухом и разговариваешь? Я бываю здесь несколько раз не неделю, помогая Клариссе с кормом и чисткой. Животные заслуживают, куда лучшего отношения к себе, они ведь не виноваты в жестокости людей, – она обращает на меня свой задумчивый взгляд, а я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться столь искренним словам и благородным поступком девушки. Кажется, вот сам Господь послал ее на землю, давая самые лучшие качества. Она безупречна.
– Тогда, давай займемся делом? – спрашиваю я, и Роуз легко выдыхает.
– Здесь хватит корма на все двадцать четыре клетки, остатки нужно высыпать в миски, которые во дворе. Поменять воду, убрать снег и посмотреть самочувствие каждого из тут живущих. В самом конце, на право есть кошки, им нужно будет так же дать еды, а если повернуть на право, есть небольшой сарай, там стоят две кобылы. Они попали сюда после очередного приезда цирка, который до невероятности истощил двоих коней, а после оставили их умирать в центральном парке, – поясняет девушка нашу будущую работу, тыкая пальцами в разные стороны. Я не могу перестать на нее смотреть, но понимаю, что она заслужила еще большего уважения к себе. – А вообще, Нильс, несмотря на то, сколько тут несчастных собак, кошек и коней, англичане взаправду любят животных, но вот не каждый хочет им помогать, – погрустневшим голосом добавила Розали.
– Ты хочешь, хочу и я, этого достаточно, – оставив пакеты, я подхожу к девушке, обнимая ее сзади и скрепляя замок на ее талии. – Знаешь, я теперь знаю, куда деть часть денег, которые лежат без какой-либо нужды, – говорю я, всерьез задумавшись над тем, чтобы пожертвовать деньги этому заведению. Роуз укладывает свои руки на мои, и я легко покачиваюсь из стороны в сторону.
– Что? – девушка удивленно поднимает свою голову, разглядывая меня.
– Тут точно необходим навес и ремонт в проходном коридоре, – говорю я, и Розали опирается на меня.
– Я очень надеялась, что ты поймешь меня и мою помощь в этом заведении. Я рада, что ты не остаешься равнодушным…
– Вот же проказник, – смеюсь я, когда этот пушистый зверь пытается вскарабкаться на меня, пачкая брюки грязными от грязи лапами. Я отпускаю девушку, нагнувшись, хватая этого до ужаса активного щенка и поднимая на руки, разглядывая его. – Знаешь, мне кажется, у него скоро будет ожирение, – оценивши его надутый живот и то, как малый пес виляет хвостом и облизывается, проговариваю я, на что Роуз рассмеялась.
– Опусти его на землю, либо ты весь окажешься испачканным, – продолжает смеяться Роуз, смех чего я слышу не так часто. Но она права, если я продолжу, то он просто выпадет из рук и окажется на мне. – Ей, ты же меня не испачкаешь? Мне еще с этой прекрасной девушкой проводить весь день. Ты слышишь меня, дружок? – шутливо говорю я, замечая, как Розали вновь обретает румянец. Щенок начинает скулить, и я его опускаю на землю. – Надеюсь, он меня понял, – скептически складываю руки, наблюдая, как двухмесячный пес удирает от меня.
– Определенно – да, – соглашается кареглазая. – Нильс, давай начнем с корма, я не планирую провести тут весь день, – все же Розали бредет к пакетам, открывая одну из пачек с кормом.
– Конечно, – иду за ней, помогая распаковать пакеты и выложить все остальное, не забывая вынуть сахар и сухофрукты. Вот оно что! Это, если я не ошибаюсь, должно быть для лошадей. И как я сразу-то не догадался? Но помимо этого я нахожу черный хлеб. Для собак Роуз выбрала исключительно корм, а для кошек – две упаковки молока. Вот же благодетель! Но мне это определенно нравится, ведь, она может помочь и она помогает, в отличие от тех людей, которые лишь обещают построить приюты для животных, а в следствии – прикарманивают деньги на свои потребности. Я очень рад, что после всего, Розали знает о человечности больше, чем никто иной и не стесняется этого. Хотя, ее доброта может отыгрывать не только позитивную, а и негативную роль, с чем нужно поработать. Определенно в доброте есть много плюсов. Но то, насколько добра Розали – это ее настоящая проблема. Впрочем, пока я с ней, могу проследить ее любой шаг, совершенный ею в общество. Не могу позволить, чтобы в ответ на ее излишнюю человечность и добродушие, а так же неотъемлемую благость, отвечали жестоко и со злобой. Этому вообще не бывать.
– И да, Розали, я тебе не друг, – вспоминая слова девушки, говорю я, заставив ее взгляд растеряно забегать по округе.
– И как мне.. тогда… и кто же ты для меня? – переспрашивает она, пока я усмехаясь, беру корм себе под руку.
– Скажем так: возлюбленный парень, который мечтает совершить парочку порочных действий с твоим телом. Да, думаю ты можешь так меня и представлять, – серьезно проговариваю я, нахмуриваясь и наблюдая за реакцией Роуз. Девушка на мгновенье застыла, осмысливая мои слова, даже несколько пугаясь такой резкости, но за тем рассмеялась, толкнув меня в грудь.
– Дурак! – выругалась она, продолжая смеяться, заставив и мою улыбку выплыть на поверхность. – Твои шутки тут не уместны и находи более литературные слова, для своих высказываний, Нильс! Мы об этом уже говорили, помнишь? – не знаю, сердиться ли она, но девушка улыбается, и это главное. Но почему-то мои же слова заставляют меня хорошенько задуматься. Это не было шуткой. Да, определенно я бы хотел опорочить ее, но пока что я отдаюсь своему разуму, даже не слушая зовы собственного сердца. Нужно еще немного времени. Нужно учиться обходиться без боли. И тогда она будет опорочена лаской, нежностью и дикостью. Моей животной дикостью.