Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
По прихожу в колледж, захожу в аудиторию литературы, которая сейчас была для меня спасением, ведь слушать лекцию лучше, чем слушать свой собственный мозг. Вновь поднимаюсь на задний ряд, наблюдая, как на меня кидают косые взгляды ребята из моей группы. Группа на самом-то деле общительная, но явно не с англичанкой, младшей за них что меньше – на год. Я же как белая ворона, среди стаи стервятников. Необычным было только одно – когда стервятник преобразуется в белую вороную. Что же, на самом деле тут у всех свои секреты.
Мистер Бейли появляется в аудитории по звонку, и я оживленно слушаю его всю лекцию, услышанное
– Прайс, откуда ты знаешь лекцию нашего препода? Неужели сперла лекционную тетрадь Бейли? – остро замечает он, встав передо мной, загородив путь по коридору.
– Тебе-то какое дело до этого? – остановилась я в шаге перед ним, несколько скептически разглядывая его наглую улыбочку.
– Не следует так выступать на парах, Прайс. Мало ли, кто-то да прислонит твое личико к полу. Только заявилась, а выставляешь себя всезнайкой и заучкой. Ты не заведешь друзей подобным образом.
– А я не проявляю дружеского интереса к кому либо, в особенности к тебе, Санчес. Дай пройти, – резко выговариваю я, поддаваясь в лево от стены, но парень вновь преграждает путь уже с иной стороны.
– Будь осторожна англичаночка, задерешь свою умную голову выше и кто-то снесет ее налету.
– И кто же снесет? Не ты ли, Санчес? – сквозь зубы рычу я на парня, который не оставляет попыток оскорбить меня.
– Розали, – слышу, как меня окликают, и никто иной, как Луи придвигается ко мне, став рядом, напротив Санчеса. – Большая перемена для отдыха, а не для траты времени на всяких змеиных отпрысков.
– Подбирай речь, кретин.
– Мне ли ты это сказал? – приподнимая брови, интересуется Луи. Санчес, было готов кинуться в новый спор, как поглядел за спину парня, умолкнув. Я оглядываюсь и замечаю стоящего под стенкой Хорона, беседующего с еще парой парней, чьи взгляды погружены только на Итана. А к ним, направлялся еще один парень – сосед, что появился только после второй лекции, – Прикуси свой острый язык, и не цепляйся к девушке. А иначе… мне ли объяснить последствия? – сурово и в боевой готовности произносит Луи, и теперь я прослеживаю нерешительного Итана, который с прищуром, а после и со злостью от собственного поражаения отходит в сторону.
– Я бы справилась сама, Луи. Но спасибо, теперь этот парень будет обходить меня десятой дорогой, словно от прокаженной, – говорю я, ступая дальше по коридору. Луи придерживается рядом.
– Пойдем на обед, – лишь отвечает Томлинсон, решив пропустить мои слова мимо ушей. Я же ступаю на обеденный перерыв вместе с Луи.
Мне удается и философия, которая была на протяжении двух пар. Мистер Физерт прекрасный педагог! Для меня философия была самым скучным и бессмысленным предметом в предыдущем учебном заведении. Но здесь я вижу суть изучения предмета, и мне становится интересно, несмотря на долгие затянувшиеся рассуждения о человечестве и мире.
Выхожу с колледжа в три и звоню бабуле, которая расспрашивает все, что ей кажется интересным. Приходится попридержать свой язык на соседе и на Луи, ведь бабушка заразиться
Устало я захожу в общежитие и держу путь к себе в блок, при этом рассматривая книгу по философии, которую мне понадобилось получить в библиотеке. Как только я дохожу к двери, впервые оторвав взгляд, чтобы открыть блок, мое сердце резко подскакивает, а я выпускаю из рук ту самую книгу, смотря на сидящую около двери девушку.
— Стеффани? — непонимающе выдавила я, смотря на черноволосую, которая зарыла свое лицо в своих грязных волосах, поднимая книгу. Я настороженно присаживаюсь около нее, пытаясь заглянуть в ее глаза, понять, что случилось, но Стефф, как маленький ребенок прячет лицо. Одежда точно не свежая, и я чувствую запах далеко не цветочного киоска, страшный смрад после принятия алкоголя. Тонкая кожаная куртка подряпана, колготки порваны на коленках. Где она была?
— Помоги мне, Розали, — просит она настолько тихо и протяжно, что мою душу терзают кошки, а по коже проходит холодок. Я убираю ее взъерошенные волосы с лица, и мало ли не вскрикиваю, когда вижу ее лицо в ссадинах. Синяк у глаза, красные щеки, что точно не от мороза, а от сильных ударов, если и вовсе не от кулаков. Какого черта происходит? Мои руки подрагивали, а глаза вдвойне расширились.
— Господи, Стефф! Скорее заходи, почему ты здесь сидишь? — от ее вида у меня ползут мурашки по спине, и я ежусь, когда в моей памяти всплывает не очень-то и хорошее прошлое. Она пытается подняться, но почти сразу же ввалиться на пол, зашипев от нестерпимой боли. Я помогаю встать ей, поддавая руку и придерживая за талию, от чего девушка зажмуривает глаза.
В торопливом темпе завожу ее в блок и нервно пытаюсь открыть двери одной рукой. Странное чувство заставляет меня остановиться, и я смотрю на кухню, недоуменно замечая парня, который сидит со сложенными руками на столе, пристально наблюдая за мной и каждым движением. На секунду, другую, я не могу понять, что же происходит, но его взгляд темных голубых глаз не сулит ничего хорошего.
Догадываться было и не нужно, что он выражал явно не любовь и не очень хорошие чувства к своей соседке, однажды нагрубившая ему в отместку.
— Роуз? — перерывает наш зрительный контакт с соседом Стефф, и я вспоминаю, что нужно открыть двери. Провозившись с замком еще несколько секунд, я открываю ее и затаскиваю девушку во внутрь, проведя до кровати. Моя аптечка находится на кухне. Недолго думая, скорым шагом отправляюсь на кухню, избегая сощуренного и точно недоверчивого взгляда парня. Открываю дверцу верхней тумбы, ища небольшую коробочку, с справа, на самом верху.
— Неужто, Розали Прайс, сама Мать Тереза, спасающая больных бедняжек вроде Патерсон? — начинает говорить со мной сосед, что действительно удивительно для него. Но грубость и презрение он предъявил в полной форме, на что я встретилась с ним взглядом.
Молчу. Тянусь за коробочкой, которую я положила на самый вверх.
— Ты знаешь, что это не соблюдение этикета — молчать, когда с тобой говорят, или же ты и вовсе стала манерной напыщенной англичанкой? — вновь требует он поговорить с ним и ответить. Я опускаю руку, так и не сумев дотянуться до коробки, с неприязнью кинув очередной взгляд на соседа, не понимая, чего он добивается.