Ненавижу тебя, Розали Прайс
Шрифт:
Осторожно отступая на шаг в сторону, не позволяя парню больше нависать надо мной.
— Ты все та же, Рози, — говорит парень, а я прищуриваюсь от недоверия. Мое краткое имя звучит слишком едко, и он намеренно его выделяет. Он хочет меня ударить ниже пояса? Получается, на самом деле, превосходно. — Такая же строптивая, бесцеремонная и характерная. Даже я не смог разглядеть давно знакомую подружку дьявола, был увлечен немного иным.
— Кто ты? — сомнительно спрашиваю я, не понимая, почему он говорит такие слова. Откуда он меня может знать? Как может он равнять меня с собой?
—
— Я тебя не знаю, парень. Хватит играть со мной.
— Ошибаешься. Ты знаешь меня больше, чем кто-либо, — парень тянет руку ко мне, касается моей талии, но я отхожу назад слишком резко и рьяно, даже в некотором отвращении к этому человеку. Я не могу знать его, вижу его только несколько раз в жизни! — Да что же ты, Рози, вспомни то время, когда ты была в школе. Мы были очень хорошо знакомы, особенно я, ты и твои придурковатые друзья, — зловещая улыбка проскальзывает по его губам, а мой пульс ускоряется.
— У меня не было друзей.
— А с тобой мы и не были друзьями, Рози. Ты всегда наживала врагов и отшельников, — язвительно говорит он, а я в настоящем бешенстве. Я не могу понять, кто он, не могу понять, почему он называет меня так. И мои друзья знают, что этого делать не стоит, но он намеренно выбивает землю из-под моих ног! — Есть идеи, или в Англии тебе хорошенько промыли мозги?
— Не понимаю тебя, — качаю я головой, не зная, что именно ему надобно, чтобы я вспомнила. Вполне возможно мы были знакомы, но я совсем его не помню, у меня нет ни единого парня на примете, чтобы был похож на него. Это было давно, и тем более моя новая жизнь заключалась с основой «все с чистого листа», прошлое — забыть, стереть, не вспоминать никогда.
— Рози, Рози, Рози… посмотри же на меня. Я все еще помню твои злые и полные ненависти карие, несколько шоколадные глаза, и помню, как ты, хохоча всегда шла по коридорам школы, отбивая ритм каблуками. И отлично помню, как тебе нравились мои глаза, такие же молчаливо-ненавидящие как и твои сейчас. Много же ты провозилась со мной в школьные года, да только не смогла добиться результата, — парень облокачивается о стенку, наблюдая как я хмурюсь и хочу вспомнить, но ничего не приходит в мою голову. Настороженно наблюдаю за соседом и его взглядом, что требует ответа в идеальной тишине.
Смотрю, изучая его статную позицию. Его глубоко-синие глаза залезают куда-то внутрь меня, выворачивая наизнанку, и, кажется, они изучили меня давным-давно. Рассматриваю его не длинные волосы, кудрявую челку, мало свисающую на лоб, цветом пшеницы и его пухлые губы, с которых не сходит усмешка. На его лице почти заметная щетина, что делает его еще взрослее и мужественнее, не смотря на его и без того изящную осанку, высокоподнятую голову и главное его чертовый, надменный голос! Мы точно не были друзьями!
Меня пронзает током, когда где-то из моего подсознания показывается мальчишка. Такой худощавый, с такими же глазами,
Он не такой, он не может стать таким, этого не могло произойти. Он высок, а он был совсем мал и юн. Сейчас передо мной тот, которого трудно назвать словом «парень», и явно напрашивается «мужчина с достатком». Силен, однозначно силен. Ведь он не мог противостоять своим ровесникам, а сейчас его мускулатура делает из него куда большего, чем на то время тела. Я опускаю взгляд, нервно выдыхая, не выдерживая такого напора с его стороны. Он все же выбил землю из-под ног и задал удар ниже пояса — припомнил мое прошлое. Припомнив самое худшее из худшего.
— Невозможно, — прерывисто и тихо выговариваю я, пытаясь скрыть свой шок. Нервозно сглатываю этот немой страх, появившиеся из неоткуда, и пытаюсь развернуться, влететь в свою комнату, закрывшись там, но кудрявый резко разворачивает обратно больно хватая за запястье, пихая к стене, позаботившись о моем болезненном с ней столкновением, став на против, совсем близко. Теперь мы поменялись местами, в этом старом мире, где мы столкнулись вновь. Я хмурюсь, понимая, что он будет делать лишь так, как угодно ему, но не точно мне. — Пусти.
— Так быстро? Мы еще не поздоровались как следует. Назови же мое имя, Рози,— беспощадно давит он меня, стараясь принести лишь боль и отчаяние. Нет, это же просто абсурд! Мы не должны были больше никогда встретиться, но только судьба, почему-то решила иначе. Это большее из зол в моей и так не очень удачной жизни.
— Я не знаю твоего имени, сосед, — тихо отвечаю я, не желая больше продолжать этот разговор.
— Знаешь! — рыкнул он, вновь так быстро сменив свои сверкающие глаза и бархатный голос, на холодный оттенок синего, а голос на безразличный, но значительно давящий и грозящий почти смертью в последствии молчания. Тело вздрогнуло от его тона, но как бы я не пыталась этого скрыть, он видел мою реакцию. Стало быть, удивился. Я не меньше.
— Немедленно перестань! — повышаю я голос, чувствуя сильный напор. Становится непередаваемо жарко и душно. Не хочу вспоминать, не хочу говорить, не хочу прошлую себя!
— Имя! — кричит он на меня, прижимая меня своим телом к стене. Это же ненормально! — Рози….
— Не прикасайся ко мне! — вырываюсь я, когда он с силой отнимает у меня личное пространство и нарушает дистанцию, давя в грудную клетку своим крепким телом, от чего легкие полыхают от огня, когда становится тяжко набрать новый поток воздух. — Нильс! Нильс. Веркоохен…— шепчу я, и ощущаю, как он отступает от меня, позволяя вздохнуть полной грудью. Ненавижу его за это, ненавижу себя за воспоминания и то, что я делала!