Ненавижу Волкова!
Шрифт:
Радуясь, что сижу, а не стою, потрясенно откидываюсь на спинку стула. Чего-чего, а такого приема я точно не ожидала. Ладно, на бурные объятия и сцену выяснения отношений при всех я, конечно, не рассчитывала. Но и делать вид, что мы едва знакомы — это уже перебор!
Такое демонстративное равнодушие с его стороны больно ранит, вышибает воздух из легких. Неужели для Макса та ночь совсем ничего не значила? Неужели он уже успел пожалеть о своих словах и поступках? Черт, как же обидно! И стыдно вдвойне — за собственные иллюзии.
"Так
Чувствуя, как щеки заливает предательский румянец, низко опускаю голову. Уставляюсь невидящим взглядом в свой блокнот, делая вид, что сосредоточенно конспектирую. А сама лихорадочно пытаюсь унять сумятицу мыслей и бешеный стук сердца. Ничего, Ника, ты сама виновата. Сама все испортила. Так что теперь не жалуйся, а расхлебывай последствия.
Планерка тянется бесконечно, нудно. Макс вещает что-то про план развития, новые проекты и задачи. А у меня в ушах стоит звон, и все слова сливаются в неразборчивый гул. Никак не получается сосредоточиться, вникнуть. Мысли постоянно возвращаются к событиям вчерашнего вечера. К Максу, Алексу, нашим отношениям.
И чем дольше я думаю об этом, тем сильнее запутываюсь. Не понимаю саму себя, свои чувства и желания. Кого же я все-таки люблю? По кому действительно скучаю? С кем хочу быть рядом, несмотря ни на что? Черт, да я сама не знаю!
— Ника, зайдите ко мне в кабинет после совещания, — вдруг раздается над самым ухом. Вздрогнув, поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с Максом. Он смотрит на меня в упор, холодно и безразлично. Ни тени былого тепла, ни намека на волнение. — Нужно обсудить ваш вчерашний прогул. И сегодняшнее опоздание.
Несколько секунд ошеломленно хлопаю ресницами, пытаясь понять, не ослышалась ли. Он серьезно? Хочет устроить мне разнос за нарушение трудовой дисциплины? После всего, что между нами было? Охренеть можно от такого лицемерия!
— Да, Максим Игоревич, — получается выдавить из себя сквозь стиснутые зубы. — Конечно. Обязательно зайду.
Он кивает и продолжает как ни в чем не бывало распинаться об отчетности и дедлайнах. А у меня внутри все клокочет и переворачивается от обиды и злости. Нет, ну каков подлец, а? Мало того, что динамит меня, будто мы едва знакомы. Так еще и отчитать грозится за какие-то жалкие полдня прогула!
Стискиваю кулаки так, что ногти впиваются в ладони. Считаю про себя до десяти, пытаясь успокоиться и не наговорить гадостей прямо здесь, при всех. Не хватало еще закатить истерику посреди планерки и опозориться перед коллективом. Нет уж, я профессионал. И личные разборки предпочитаю выяснять подальше от любопытных глаз и ушей.
Но на Макса я точно в обиде. Он повел себя отвратительно. Как последняя сволочь. Сначала признавался в чувствах, а теперь строит из себя равнодушного босса. Знаете что, Максим Игоревич,
16
Едва дождавшись окончания совещания, пулей вылетаю из конференц-зала. Не глядя ни на кого, устремляюсь к себе в кабинет. Плотно прикрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, судорожно хватая ртом воздух. В ушах стучит пульс, в висках ломит от напряжения.
Господи, ну почему все так сложно? Почему нельзя просто взять и расставить все точки над i? Откровенно поговорить с обоими братьями Волковыми, решить с кем быть, а кого отпустить. Разобраться в себе наконец, в своих метаниях и терзаниях. Сделать выбор и успокоиться.
Но нет, куда там. Максу плевать, Леша злится и закатывает сцены, а я трушу и увиливаю от ответственности. Тяну время, надеясь, что все как-нибудь само собой рассосется. Ну не дура ли?
"Так, стоп! — обрываю сама себя. — А ну соберись, тряпка! Ты должна сейчас пойти к Максу и поговорить с ним. Вернуть свой телефон, извиниться, объясниться. Сделать первый шаг к выяснению отношений. Только попробуй слиться!"
Несколько раз глубоко вздохнув, отлепляюсь от двери. На подгибающихся ногах бреду в приемную босса, чувствуя, как колотится сердце где-то в горле. Не хочу этого делать. Ужасно боюсь разговора с Максом. Но выбора нет — сама себя загнала в этот тупик. Сама и расхлебывать.
Замерев на пороге его кабинета, нерешительно мнусь, комкая в пальцах край блузки. Собираюсь с духом, набираю в грудь побольше воздуха. Ну же, Ника, не трусь! Чего тянуть и откладывать неизбежное? Сейчас или никогда.
Постучав для приличия, решительно распахиваю дверь. Вхожу в кабинет, стараясь принять независимый и невозмутимый вид. Макс поднимает на меня холодный, бесстрастный взгляд. И меня словно обдает ледяной волной.
— Вызывали, Максим Игоревич? — цежу сквозь зубы, остановившись посреди кабинета. Смотрю куда угодно, только не на него самого.
— Ника, присядь, — так же безэмоционально откликается он, кивая на стул для посетителей. — Разговор есть.
Опускаюсь на краешек сиденья, небрежно закидываю ногу на ногу. Руки скрещиваю на груди. Делаю вид, что мне скучно и неинтересно. Хотя внутри все трепещет, сжимается от напряжения.
— Я слушаю. Чем обязана вниманию босса? — ухмыляюсь краешком губ. — Или вы меня просто так вызвали, на ковер для профилактики? Прогулов-опозданий ведь пока не заслужила.
Макс морщится, как от зубной боли. Какое-то время молча меряет меня тяжелым взглядом, постукивая ручкой по столу. Потом со вздохом отодвигает бумаги и откидывается на спинку кресла.
— Ника, давай начистоту, — устало произносит он. — Что между нами вчера произошло — ошибка. Слабость, помутнение рассудка. Тебе было плохо, ты расстроена разрывом с Лешкой. А я… Воспользовался ситуацией. По-скотски поступил, признаю. Не должен был набрасываться на тебя сразу после расставания с братом.