Необъяснимая история
Шрифт:
— Глупец! — пробрюзжал Поппей и, сыпля проклятиями, принялся расхаживать взад-вперед. Потом вдруг остановился и повернулся ко мне: — Я провел расследование, понятно? Овидий утонул во время бури, его тело так и не нашли. Понятно? — Я слишком хорошо его понял. Он же снова зашагал. — Мне придется что-то с ним делать, но что?
И верно. Куда мог податься несчастный? Скорбь затопила меня при мысли о муках отца.
— Подожди-ка, — задумчиво сказал легат. — Возможно, идея безумная, но… Я дам тебе письмо, и мы
Свиток V
Этот свиток сильно поврежден, прочтению поддаются лишь три фрагмента. Последний, вероятно, представляет собой отрывок из комедии «Верный муж».
1
поспешил назад в Рим, мама, чтобы опередить известия и избавить тебя от скорби. По крайней мере ты знаешь, что он не мертв.
— Все равно что мертв, — устало ответила Прокулея. — Марк Весаний видел пьесу! — Изящная рука матери лежала на свитке с комедией отца, который я привез из Карнунта. Ее пальцы крепко сжались на нем. — Он мертв, — прошептала она.
— Возможно, удастся что-нибудь устроить, — неуверенно сказал Цецина. — В конце концов, Тиберий же согласился. И в сегодняшнем Риме все можно… — Он осекся. Сама идея была немыслимой. — Гарнизоны в Паннонии обходятся в крупную сумму, — сказал он и снова умолк. Взгляд его маленьких глазок остановился на Прокулее, потом скользнул к моему лицу. Поскольку никто из нас не сказал ни слова, он нервно продолжил: — Марк Весаний распускает сплетни через Ливию. Тиберий его не переносит. И пусть даже Ливия его мать, она… [105]
105
Цецина намекает на ненависть Тиберия к Ливии, о чем было широко известно.
— Это его убьет, знаю, что убьет. Он умирал медленной смертью от разбитого сердца в Томах, но это уж слишком. Это поистине смертный приговор.
— Кто-нибудь про это знает? — спросил Цецина.
— Только Поппей, — ответил я. — Он дал мне письмо к Кунобелину. И, разумеется, Агрикола тоже. Это ведь он расспрашивал в городе и нашел купца. Я ему заплатил, но не остался ждать, чем все кончится. Я решил, мне будет лучше вернуться в Рим. Поппей также дал мне письмо к Тиберию. Я надеялся, что смогу поспеть сюда раньше, чем приедет кто-нибудь из Том и расскажет тебе, что он утонул.
— Ты пойдешь к Тиберию? — Прокулея озабоченно повернулась к мужу.
— Пойду. Я уже условился об аудиенции, — сказал Цецина.
2
на ступенях храма Божественного Юлия. [106] Был красивый день римской осени. Повсюду вокруг сверкал мрамор Цецины, напоминая мне пляж в Томах, с его ослепительно белым песком подле голубой воды, где, как было объявлено, утонул Овидий. Решением легата в Карнунте теперь он был официально мертв.
106
Храмом Божественного Юлия назывался алтарь, посвященный Юлию Цезарю на римском Форуме.
На Форуме привычными группками собрались сенаторы и их клиенты, богатые торговцы (не менее богатые, чем Цецина) и юноши в новеньких с иголочки тогах вирилис расхаживали в сопровождении принаряженных девушек. Я сидел рядом с печальным Цециной. Это был мир Овидия. Его место — здесь, но он изгнан враждой женщины, императрицы-убийцы. Однако своей комедией он сравнял счет.
— Дела наши плохи, как у легионов в Тевтобургском лесу, [107] — вздохнул Цецина. — Хорошо еще, что у тебя было это письмо.
107
Тевтобургский лес стал местом битвы, где в 9 г. н. э. племя херусков во главе с Арминием разгромило три легиона Квинтилия Вара. Это было худшее поражение римских войск при жизни Августа, которое повергло императора в отчаяние.
Я положил руку ему на плечо. Жизнь — странная пьеса. И не обязательно следует правилам Аристотеля. [108] Низенький и толстый владелец мраморных каменоломен когда-то казался мне глуповатым, но теперь я любил его за преданность.
— Верно, Цецина. Хорошо, что у меня было то письмо.
Через Форум широким шагом шел, точно пьяный, натыкаясь на людей, Куртий Аттик. Заметив нас, он поспешно повернул к ступеням храма. Присмотревшись, я увидел, как по его щекам текут слезы. Еще один преданный
108
В «Поэтике» Аристотеля изложены правила классической греческой драмы, устанавливающие, например, что представляемые в ней события не должны растягиваться больше, чем на один оборот солнца.
3
такая выносливость? Неужели? Какое крепкое здоровье!
ФУРНИЛЛА: Истинная правда!
КАПИТОН: Тебя следует поздравить.
ФУРНИЛЛА: Но знаешь, это так утомительно!
КАПИТОН: Нельзя же иметь все сразу.
ПЛАВТ: Как раз о таком и мечтает Лентилла.
ФУРНИЛЛА: Кто это?
ПЛАВТ: Моя наложница. Меня ей недостаточно. А нужен ей такой мужчина, как Гай Инвалид Сикан.
КАПИТОН: Что ж, тогда с твоего позволения, Фурнилла, и, разумеется, если Гай согласится.
Данный фрагмент воспроизведен согласно современным правилам графического отображения сценария пьесы.
Свиток VI
Прочтению поддаются только два фрагмента этого свитка, основная часть которого значительно пострадала.
1
по Тибру. Мы отплыли рано утром, чтобы нас не заметили, на случай, если, как это произошло в тот раз после пира у (Августа)
2
разве вода не будет просто с нее падать?
Невежество Корнелия Фида [109] было невероятно. Я никогда не понимал, почему моя сестра вышла за него замуж. Или почему ее умный отец решил выдать ее за такого дурня. Но Венера, разумеется, непредсказуема.
Я взялся терпеливо объяснять:
— Скажи мне, Корнелий, что происходит, когда бросают копье?
Он поглядел на меня озадаченно.
— Я сенатор, Квест
109
Корнелий Фид — сенатор, муж дочери Овидия от второй жены. Согласно единственной сохранившейся информации о нем в литературе, он разрыдался в сенате, когда полководец Гней Домиций Корбулон насмешливо назвал его «жалким павлином». Его разговор с Квестом, по всей видимости, велся о том, как удерживались бы на земле мировые океаны, будь она действительно круглой.