Неоцен настоящий. 10 миллионов лет спустя
Шрифт:
все прочие пустыни. Вы не встретите здесь верблюдов и кактусы с
пальмами, ибо они все вымерли навсегда. Каменисто-песчаная Большая
Пустыня, тянущаяся почти по всему центру африканской части
Лавразиоафрики к югу от реки Серп, что кривой дугой стекает с молодого и
полного жизни Гибралтарского хребта, смертоносна для многих, но жизнь
этой реки заселила и эти суровые, неприветливые места.
И в начало зимы, когда температура стала + 15
оставляет надежду влаголюбивым видам, по выгоревшей в короткое и
страшное ледниковое лето равнине медленно идёт крупное белесое и при
этом массивное животное. Размером и весом с белого карликового пони, но
глазастое побольше лошади, с очень мощными, немного короткими косматыми
широкими лапами с тупыми когтями и подушечками для защиты от обжигания о
песок. Мощная морда с крепкими серыми зубами, с меховой защитой от
смены времени тепла и холода за один день на манер яка. Да, и для
пустыни пони - это уже крупный размер! Есть-то почти нечего, кроме
колючих верблюжьих деревьев и обильного около подземных вод
растения-камня. И ещё сухой травы, кишащей всякими насекомыми типа
термитов. И питающимися ими златокротами. Поэтому маус-землекоп (Marmot
fodiens) и высматривает такие места, где можно наесться на неделю и идти
через обжигающие пески с пылью дальше. Но вдруг песчаного цвета зверь
остановился и схватил, казалось бы, кусок спрессованного жарой
песчанника, но он завизжал и в крике отчаяния раскрыл рот, полный
игловидных зубов. Это был златокрот. Он и сам охотник на термитов, но
крупному зверю нужно есть что-то более весомое, благо съеденный мёртвый
бурезов, летевший через эти места на миграцию и умерший от теплового
удара лишь чуть помог унять голод. Как и съеденные целиком им одним
плоды верблюжьего дерева.
Эти не очень большие запросы в питании достигаются простым способом. Маусы-землекопы смогли освоить уникальную
адаптацию в мире млекопитающих. Она покажется странным откатом к
рептилиям и конкретно ранним терапсидам, но в мире, где мало еды, она
очень важна. В прочее время она бы не закрепилась отбором, но неоцен
помог.
Теплокровность у пустынных маусов — не постоянное явление. Они могут её в жару выше +35 полностью отключать, становясь временно
пойкилотермными. Это помогает им легче пережидать в полупокое всё лето, а
осенью и весной, когда цветёт всё и вся, есть сочную растительность и
обильную фауну из насекомых, птиц перелётных, различных слепозмеек и
грызунов, накапливая жир на прочие девять-десять месяцев в году. Размер
мауса-землекопа — не ошибка,
половина его тела состоит из жира, который закрывает ему спину и
затылок, а также плечи и лапы сверху. До его роста доживает один из
двадцати детёнышей, трое из которых только у одной его семьи погибли
вместе с самкой-сестрой. Они ушли выживать и он сам — тоже. К счастью,
он был не один, и его самка дожидалась его в тени другого, обглоданного,
но большого и дающего обильную тень верблюжьего дерева. Она была
беременна и собиралась рожать, что делало ситуацию критической.
Надо было что-то делать, она не перейдёт пески без посторонней помощи.
И помощь пришла. Неожиданная помощь, надо сказать.
Внезапно перед ними обрушился вниз огромный массив пережаренного Солнцем грунта,
образуя крутые и пологие в разных местах склоны, по которым можно
спуститься в тень и переждать солнцепёк. Тут же из-под обрушившейся и с
виду бесплодной пустынной земли рванули грызуны, и пара с удовольствием
наелась ими до отвала. Даже самка ловила покрупнее, так как не обладала
быстрой реакцией из-за предродового состояния, а самец ловил всех подряд
и часть добычи отдал ей.
Но открытие этого провала в ста километрах от бывшего Берега Скелетов голоцена обнажило обычно скрытую
часть пустыни: подземные воды. Вот настоящее счастье для жителей сухих
пустынь! Пара спустилась в провал, найдя там место получше, думая побыть
одни, чтобы самка пришла в себя. Не тут-то было! Со всей пустыни сюда
через неполный час пришла орава птиц и зверей, среди которых были даже
детёныши из его семейного гнезда! Выросли чуть-чуть, оказывается, не
погибли благодаря тому, что держались вместе.
Свежую холодную воду пили все, даже почти не толкаясь: хватало всем, на битый год жир можно
запасти, употребить всю доступную обильную воду и пищу. Этот соблазн не
смог пропустить мимо себя никто, все ему поддались. Те, кто погиб в
первоначальной давке, не пропали даром, выжившие животные не оставили от
них даже костей.
Некоторые, видя серовато-синюю подземную траву, которая росла в полной темноте на берегах пятиметровой в ширину бурной
подземной реки, чей свод обрушился от времени и тотальной сухости
воздуха, принялись есть и её. Но это плохо кончилось для неоценовых
пустынных сусликов: растения, растущие без света Солнца, слабо ядовиты