Неомаг
Шрифт:
– Какие?
– разговор поначалу заинтересовавший его, теперь раздражал, вызывая смутную тревогу.
– Ученики.
– Крюков впервые за все время их разговора на кухне, посмотрел ему прямо в глаза, - именно они заинтересовали отдел. Не те, кто прошел обучение до конца - их не поймать, а те кто не доучился, сошел с дистанции, по тем или иным причинам. Неомаги - так он их назвал. Не похожие на всех остальных. Люди со странными способностями и возможностями. Их мы и выслеживали.
Что ж угроза оформилась, обрела плоть и кровь.
– На меня намекаешь?
– Почему намекаю? Прямо говорю.
– Через меня на Деда хотите выйти?
– Максим с облегчением рассмеялся, - Ни чего не выйдет.
– Почему?
– Потому...
Последние две недели я начал ощущать какое-то беспокойство, словно что-то звало меня, не давая сосредоточиться. Все чаще я уходил далеко в лес - там я нашел полянку, поросшую мелкой, шелковистой травой. Приходя туда, я усаживался на поваленное дерево и прокручивал в голове все, что со мной произошло за последние два года. Пытался разобраться в себе, найти точку с которой моя жизнь покатилась под откос, словно поезд, сорвавшийся с рельс. То искомое, корневое, действие которое привело, такой казалось устойчивый мир, к катастрофе. Эти попытки были бесплодны, как пески пустыни. Нервы истончались и натягивались готовые вот-вот лопнуть. Дед видел мое состояние не давил на меня, ждал, когда я заговорю первым. Он прекратил наши тренировки и тоже куда-то исчезал на весь день.
С каждым днем напряжение нарастало, все валилось из рук. Я понял, что не могу больше находиться на хуторе у Деда. Пришло время расставаться. Я принял решение, и на душе сделалось легче. Мысли успокоились, напряженные мышцы расслабились - я пошел искать Деда.
Я нашел его на берегу небольшого озерка, густо заросшего осокой и плакучими ивами. Он сидел на полоске белоснежного песка, мощные руки сложены на коленях, глаза прикрыты.
– Собрался уходить?
– он застал меня врасплох, я то думал, что подошел к нему совершенно бесшумно.
– Да. Дед я не знаю что твориться со мной, словно в груди что-то рвется, что-то завет меня туда...
– я неопределенно махнул рукой, - ...в мир.
Он кивнул, и легко без помощи рук поднявшись, повернулся ко мне.
– Да, Странник. Время пришло, это переломный момент.
– Я могу уйти?
– Сердце в груди тревожно ускорило бег.
– Переломный момент, - он кивнул, - мир зовет тебя, ты и так был слишком долго оторван от него. У тебя сейчас есть два пути...
– он замолчал, вглядываясь мне в лицо.
Я не отвел глаз. Наши глаза встретились. Я так и не научился читать по его глазам, с другими было легко, с ним - никогда.
– Один, ты преодолеваешь себя и остаешься, тогда мы заканчиваем обучение...
В наступившей тишине было слышно, как плещутся в озере серые нырки, как с тонких веток ивы в озеро падают капли. Я слышал стук своего сердца, странно он билось тихо и мерно. Я выбрал свой путь.
– А другой?
– я прервал затянувшуюся паузу, хоть и знал ответ. Дед его сказал еще в первую нашу встречу.
– Ты уходишь сейчас, но уже никогда не сможешь прийти ко мне.
– Никогда-никогда?
– Только в том случае если будешь готов
– Готов к чему?
Он пожал плечами - Откуда я знаю, у каждого своя судьба.
– Я вернусь.
Он покачал головой, - Из тех, кто уходил не закончив обучение, еще ни кто не возвращался.
– Я не все, я найду себя и вернусь...
– Ты не вернулся.
– Пытался, три раза, когда мне казалось что я готов.
– И что?
– Я просто не нашел дороги, как будто кто-то вырезал кусок карты, а потом соединил края. Я пробовал по всякому, на машине, на электричке, пешком. Все было тщетно, я все время оказывался не там. Я даже не нашел той деревеньке куда ходил...
Он чуть не проговорился о Пелагее Дмитриевне, но вовремя остановился и почти без заминки продолжил - ...проверять свои способности.
Максим снова, как тогда - когда в первый раз идя знакомой тропинкой, вышел не к Дедовскому дому, а на разбитую грунтовку - почувствовал во рту горечь поражение. Давняя обида на Деда шевельнулась в груди, пуская свои холодные щупальца в сердце - почему ты отпустил меня, почему не удержал?
Он помотал головой, отгоняя непрошеные мысли. Не время, не время сейчас купаться в своих обидах.
– Так что, господа комитетчики и особоотделисты, обломались вы со мной. Даже бы если я и хотел вас вывести к Деду, увы, - Максим дурашливо развел ладони, - ни чего не выйдет.
Обида все-таки прорвалась в эти язвительных и насмешливых словах, направленная на Крюкова она одержала над ним, пусть маленькую, но победу. Максим поморщился, плохо совсем себя не контролирую.
Крюков с насмешкой смотрел на него, - А ты нам не за этим нужен.
– За чем же?
– Максим удивился по настоящему, - зачем же ты из меня все это тянул?
– Должен был убедиться, что ты именно тот человек, который нам нужен, а не ловкий мошенник.
– Убедился?
– злость в который раз за утро начала закипать в груди, туманя и без того отнюдь не спокойный разум.
Стоп, - сказал себе Максим, - что со мной? Я как неопытный мальчишка, ловлюсь на любую провокацию. Ведусь на любой финт противника. Что вся наука Деда, как и других учителей, псу под хвост? Как говорил Исатори Кано: Самое страшное для воина - потерять хладнокровие и поддаться чувствам.
Максим почувствовал злость на себя, душную как ватное одеяло в летнюю ночь. Надо справиться с чувствами. Давно он не был в таком душевном раздрае, как сейчас. Что бы выиграть время он, чуть дрожащими от сдерживаемых эмоций пальцами, выцарапал из пачки сигарету, отошел к окну. Пуская на улицу колечки дыма, Максим чувствовал внимательный взгляд опера. Тот молчал, не давил, но в воздухе кожей чувствовалось напряжение. Он прикрыл в глаза, тишиной и мерными затяжками, отгородившись от мира. Когда сигарета дотлела до фильтра, чувства Максима успокоились - он был готов к продолжению разговора.