Неомифы
Шрифт:
Джи с Суном двинулись дальше: начальник впереди, подчинённый за ним. Несколько шагов – и замерли возле выключенного, расползшегося по стене чёрным прямоугольным пятном громадного экрана. Взмах руки Джи, и прямоугольник загорелся. Сун увидел то, что и ожидал увидеть, – стартовую площадку, только она почему-то была пуста. Выждав пару секунд, судя по всему, чтобы Сун осмыслил увиденное, капитан взмахнул снова. Появилось помещение, чем-то напоминающее компьютерный зал перед потайной дверью, и полдюжины людей в скафандрах без шлемов – мужчин и женщин.
– «Атлант», приём. Вызывает «Земля».
Волнение, до этого момента всё нараставшее, если и не отступило, то более не усиливалось. Сун не удержался:
– Вы ведь утверждали, что Земли больше нет.
Не оглядываясь, Джи приложил к губам палец.
– «Земля», это «Атлант». Приём.
– Здорово, командир! О, кто это с вами?
– Хоро-ошенький…
– Заткнитесь, фрау медсестра.
– Отставить ругань! – прервал перепалку Джи.
Люди в скафандрах примолкли.
Капитан сделал вводную:
– Это охранник по имени Сун. Пришёл убить меня. Проблема в том, что он ничего не знает. Считаю, вам стоит кое-что объяснить молодому человеку, поскольку мне он вряд ли поверит… Ну, чего молчите? Кто начнёт?
Первым вызвался очень полный – для андера – мужчина в круглых очках.
– Пекка Ярвинен, второй пилот, – представился упитанный человек. – Говорить я не умею, но, раз никто другой не берётся, скажу… В общем, если вкратце… мы – экипаж самого вместительного космического корабля, построенного на Земле…
– Вернее, под Землёй, – вставил кто-то кудрявый, словно барашек, и низкорослый.
– Чего перебиваешь? Рассказывал бы тогда уж… Да, так вот, самого вместительного космического корабля, построенного… гм… людьми за всё время существования человеческой расы, и мы направляемся прямиком на Солнце.
Последовала повторная ремарка от того же осведомлённого космонавта:
– Это он и без тебя знает.
– Баран, – проворчала девушка с длинными русыми волосами.
– К счастью, – будто не заметив сторонних реплик, рассказывал Пекка, – наши корабль, костюмы и оборудование созданы на основе внеземных разработок.
– Которым ни много ни мало – хрен знает сколько миллионов лет!
В прошедшем времени
Война пылала, подобно сверхновой. Левополушарники понимали, что в сложившихся обстоятельствах ни о каком мирном договоре не может быть и речи. Они не инициировали переговоры; не делали этого и правые. Сопрезиденты Левого полушария приняли, с их точки зрения, единственно верное решение – стереть с лица планеты «опасных соседей».
Оба супергосударства за прошедшие месяцы кровопролития успели построить надёжный противорадиационный щит и усилить ПВО. Бессмысленные действия, но в этой войне бессмысленность, похоже, старалась обогнать саму себя. Учтя, что большая часть ядерного боезапаса истрачена, левые по собственной воле очутились в излюблённом, чрезвычайно удобном положении – без выбора. И начали готовить высадку.
Правые не оказали сопротивления, но почему, привыкшие побеждать левополушарники узнали, только добравшись до вражеской территории. Узнали слишком поздно, когда, среагировав на посланный противником сигнал, сдетонировали тысячи взрывных устройств. Заминированные земли – безжизненная половина умирающей планеты – превратились для вторгнувшихся в многокилометровую братскую могилу.
С первых дней войны, предвидя возможное развитие событий, правые готовили пути к отступлению, и безопаснее других выглядела дорога вниз. Сконструированные на основе граундмобилей землеройки доставили правых в бункеры, строительство которых активно продолжалось.
Впрочем, уже не было ни правых, ни левых – отныне им на смену пришли андеры и оверы.
Пока жители заражённого, гибнущего Овеграунда безуспешно пытались преодолеть умело организованную оборону Андеграунда, «беглецы» основное внимание уделяли борьбе с естественными, природными процессами, а заключались последние в том, что кости людей заметно ослабли. Развились и распространились связанные с этим болезни. С течением времени они усугублялись, варьировались, множились. Перерастали в хронические. Затем в дело вступила генетика. Но, как ни странно, болезненность не погубила андеров: она, не без помощи лишений и отчаяния, отняла у «хозяев» моральные принципы, и она же наделила хрупкие, лысеющие, синекожие тела неожиданной психической выносливостью. Закон компенсации: как бы ни провинились чада, мать-природа никогда не обречёт на безнадёжность родных детей, даже если шанс на спасение мизерен. Забирая, дают хоть что-то взамен – опыт, информацию для самосовершенствования.
Раньше здоровые люди заботились о пациентах онкологических центров, невзирая на прогнозы врачей. Человек, проникнувшись сочувствием, стремился подбодрить больных раком, часто заранее сознавая, чем всё закончится для несчастных. Подобных случаев было не столь уж много, но и они остались в прошлом, тогда как в настоящем расплодились всюду внешне да и внутренне похожие на ходячих мертвецов люди, различавшиеся, главным образом, тем, что одни прозябали наверху в непрекращающемся морозе, а другие – внизу в несвергаемой тьме.
В настоящем времени и в прежнем месте
– Надо бы сперва рассказать ему о передислокации, – послышалась с шотландским акцентом речь кого-то, не видимого на экране.
– Точно, Маккаферти, – согласился толстый Пекка. – Ты и расскажи. Я пас: выдохся.
– Угу.
В объектив камеры попал высоченный, седой, однако моложавый космонавт.
– Здравствуй, Сун.
– Здравствуйте. – Приветствие вышло напряжённым.
– Не сомневаюсь, что ты очень хороший охранник, но размахивать бластером, угрожать командиру… Ладно, в любом случае, поздно. Андеры переселились в другое полушарие не вчера и не позавчера. Смену дислокации запланировали ещё в процессе войны. Тактическое отступление под землю дало одной второй населения планеты шанс выжить. Пока военные отбивали атаки оверов, копатели, управлявшие мощнейшими землеройками, прорыли ход в полушарие, где располагался противник. Если не ошибаюсь, глубоководные туннели тоже имеют место быть. Ну и вот, те, на поверхности, по-прежнему жаждут прорваться в недра правого полушария, а мы-то прямо у них под носом… вернее, под ногами.
– Под Америкой?! – спросил ошарашенный Сун.
– Да, под континентами, которые раньше назывались Северной и Южной Америками.
– Но… почему оверы…
– …не догадались? – предвосхитил Маккаферти. – Кто знает. Думаю, дело в самонадеянности, а следовательно, ограниченности. Однако прятки не могут длиться вечно, любая игра подходит к концу. Потому проект «Атлант» был завершён в рекордные сроки. На его реализацию уходила львиная доля добытых ископаемых и средств налогоплательщиков – в нынешних обстоятельствах их можно потратить разве что на это.