Неоновое солнце
Шрифт:
Глава 11
– Что это у вас, пулевое ранение?
Стас очнулся от тяжёлых мыслей и поднял глаза на задавшего вопрос юнца, в глазах шестёрки «Шныры» читалось не просто любопытство, а изумлёние, и ещё уважение.
– Нет, осколок, - коротко ответил капитан, тронув себя за шрам на груди.
– Где это вас?
– Далеко, – односложно сказал он, давая понять, что не расположен к разговору. Мальчишка смущённо потоптался, незаметно глянул по сторонам и тихо попросил:
–
Стас с сомнением оглядел просителя. Однажды он уже имел глупость посочувствовать салаге - уступил ему свою койку, - а в ответ получил чёрную неблагодарность. И всё же поинтересовался:
– Как тебя зовут?
– «Скворец», - машинально назвался парень, густо покраснел и поправился: - То есть Коля Скворцов.
– Сколько тебе?
– Восемнадцать уже.
– Не буду спрашивать, за что сидишь: не моё это дело. Но лучше, Колян, не увлекайся воровской романтикой, - так легко увязнуть, выбраться потом будет нереально.
Стас с удовлетворением отметил ясные, неглупые глаза паренька, который кивнул в ответ.
– Хотите, я вам чаю принесу? – тихо предложил юноша, снова быстро стрельнув глазами по сторонам.
– Не стоит, Колян, ни на кого шестерить - держи фасон! Ты же Человек! И не связывайся с этими крысами. Потому что дружки твои - не люди, а самые настоящие крысы. Они будут притворяются корешами, впаривать тебе сказки про свои благородные понятия, но всё это фуфло для простачков. Они используют тебя и выплюнут.
К ним в вразвалочку подошёл «Шныра»:
– Зачем пацанчику уши полощешь? Ты же мусор! Тебе со своими псами-вертухаями надо держаться, а «Скворец», хоть и «фазан» ещё, но имеет желание авторитетным мэном стать.
– Оставьте его в покое, - не сдержался Легат.
«Шныра» ощерился гнилыми зубами, щёки и лоб его собрались в гармошку, отчего глазки, и без того мелкие, превратились в щёлки.
– Не гони волну, фараон. Ты тут никто! – сплюнул он.
– Сам не суши зубы, сявка! – переходя на уголовный жаргон, сурово отрезал Стас. – И не надо поднимать хай, ты ведь «Шнырь», то есть по-вашему «шестёрка, уборщик, прислужка». Под тобой ходить – ниже плинтуса опуститься.
– Братва, это что же! Какой-то мусор поганый будет у нас свои порядки устанавливать?! – в истерике обратился к камере униженный «Шнырь». Вокруг него тут же начали группироваться местные деловые.
– А давайте у самого пацанчика спросим, чего он хочет: к тебе, менту поганому пристегнуться? И быть с легавыми в «шоколадных отношениях»? Или «Скворец» желает остаться честным фраером? – предложил один из воров, и почти ласково обратился к растерявшему парнишке:
– Ну, бродяга, выбирай!
«Скворец» стоял, опустив глаза в пол, на висках его выступили капельки пота.
– Ну давай, кент, не косорезь - скажи мусору кто он есть!
– науськивал его против капитана «Шныра». Мальчишка поднял на Стаса полные слёз, совершенно дикие глаза,
– Ты мусор поганый!
Стас лишь покачал головой. Зато выбор молодого «лепилы», - то есть представителя мелкой шпаны, не топтавшей ещё зону, но изо всех сил старающийся походить на крутых авторитетов, - вызвал одобрительный хор голосов блатных:
– Красавелло, всё верняк!
– В цвет, братишка!
– А ты, если ещё попробуешь «впрягаться» за кого-то или «взбухать», - заказывай себе саван и деревянный макинтош! – предупредил Стаса «Шныра», после чего похлопал молодого подручного по плечу. – Правильно, что не сменил масть: с мусором связываться, всё равно что с петухами на одном насесте кукарекать…
– Жаль, если он станет такой же крысой? – бросил им вслед Легат. Это было ещё большей ошибкой, - бросаться такими словами в его положение - смертельно опасно, да и глупо.
Глава 12
– Ты че крысу во мне нашел? Ты утверждаешь, что я обделил своих?! – взвился уголовник, призывая всех в свидетели. – Отвечаешь за базар? Не боишься «ответки»?
Угрозы в этих стенах, если уж произносились, то полагалось подкреплять их действием. «Шныра» накручивал себя, изображая психоз, вот-вот в его руке могла появиться заточка, тем более что бесноватый Димон тёрся рядом с ним. Стас отошёл к двери, прикидывая, кто ещё может поддержать задетого им блатаря. Многие были согласны, что «по понятиям» кивнувший серьёзное обвинение «мусор» должен немедленно ответить за свои слова – доказать обвинение или жестоко заплатить за клевету.
Капитан физически ощутил сгустившуюся вокруг атмосферу ненависти и жажды его крови. И приготовился дорого продать свою жизнь. Как там, в Сирии… Однажды бойцы его группы попали в засаду. Парни рассредоточились, заняли круговую оборону, даже успели окопаться и несколько часов отбивались от яростных атак нескольких тысяч боевиков. К вечеру потери небольшого отряда составляли 15 погибших («двухсотых») и семь раненых («трёхсотых»), то есть он потерял больше половины людей. Боекомплекта осталось на двадцать минут хорошего боя.
Но дико повезло: налетела песчаная буря. В нескольких метрах друг друга не видать. Бросив всё тяжёлое вооружение и взяв раненых, командир повел своих людей на прорыв врукопашную, мол, иначе подохнем все здесь. К счастью буря напугала и «черных», прорыв они прозевали. А тех, что не успели сбежать, Легат приказал резать ножами и рубить сапёрными лопатками, чтобы не привлечь остальных игиловцев стрельбой.
В итоге ему удалось вывести к своим 14 бойцов и ещё шестерых «трехсотых» вынесли на себе, из них двое были тяжелыми. Правда позднее стоимость двух брошенных им станковых пулемётов, пары гранатомётов и трёх ПТУРов с боекомплектом экономное руководство частной военной компании, которое является совладельцем тамошних миллиардных нефтяных месторождений, с него удержало - в виде штрафа…