Неоновый дневник

Кей Дина

— Ты так похудел. У тебя все нормально?

— У меня все хорошо, не парься. Все заебись. Как ты? Ты теперь с Дэном? Я всегда знал, что он в тебя влюбился.

— Нет. То есть, я не знаю. Я просто с ним сплю. Ты скучаешь по мне? Я — да. Иногда я представляю, что я с тобой разговариваю.

Что, блять, я несу?! Он берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и спрашивает, точно так же, как тогда:

— Погуляешь со мной?

И, как тогда, мы идём к нему. У него дома все так же, как и год назад. Я стою у окна, рассматривая улицу — все осталось на своих местах. Все, кроме

меня. Только у меня нет своего места — и так и должно быть, иначе демоны будут знать, где меня найти. Спиной я чувствую его тепло, Макс подходит сзади, и, обняв меня, шепчет:

— Мы два человека, два живых существа. Вчера была любовь, сегодня пустота. Виноваты оба, никто не виноват…

Я резко оборачиваюсь к нему, напоровшись, тут же, на его внимательный взгляд. Сука, эти глаза. Карие глаза и светлые волосы — сочетание, от которого год назад мне сносило крышу. А сейчас?

— У тебя есть что-нибудь выпить?

Я слышу себя как будто со стороны. Почему у меня такой хриплый голос?

— Нет. Но у меня есть марки.

— Давай.

Он уходит и через пару минут возвращается с двумя маленькими квадратиками бумаги.

— Вот, Юлька из Питера привезла.

— Юлька…

Он спокойно смотрит на меня:

— Ну да.

Я кладу свою марку на язык, Макс включает телевизор, я залезаю ему на колени и утыкаюсь лицом ему в шею, спрятавшись в его волосах. Мне хуево. Вот бы заплакать, но я не могу.

— Поедешь со мной? Мне сегодня ночью надо быть в «Extreme».

Мы идем в магазин за энергетиками, пьем их прямо в машине, продолжаем бухать уже в клубе. Я игнорирую настойчиво вибрирующий в кармане телефон — у меня тысяча пропущенных от Дэна, я стою у бара, а Макс постоянно отходит, возвращается и уходит снова. Я закуриваю сигарету, пытаясь сосредоточиться на происходящем, но это невозможно — меня мажет после кислоты и бухла, и я просто жду, когда меня хоть немного отпустит. Кто-то трогает меня за плечо. Оборачиваюсь:

— Привет. Ты вроде как с Максом? Не знаешь, где он?

— Он вышел. Туда.

Я машу рукой в сторону выхода.

— Наверно, на улицу пошел.

— Спасибо.

Я провожаю взглядом его невысокую крепкую фигуру. Чем ты тут занимаешься, Макс? Словно услышав мои мысли, он тут же материализуется рядом со мной. Он обнимает меня, и его щека царапает мой висок:

— Не скучаешь?

— Макс, тебя какой-то мужик искал, я его на улицу отправила.

— Подожди.

Он идёт к выходу, я за ним. Макс что-то передает парню, который до этого спрашивал у меня, где он, а тот дружески хлопает его по спине. Макс возвращается ко мне, и я беру его за руку:

— Мне надоело тут. Давай уедем.

— Куда ты хочешь? В «Batman»?

— Я хочу к тебе.

Мы ловим тачку. Вспышки огней в темноте салона, запах ароматизатора — кофе, его запах, его губы, мои губы, наши руки, слепо шарящие друг по другу — я так хорошо знаю его тело, а он знает мое. Мы падаем на кровать в его комнате, и я стягиваю с него футболку, расстегиваю его джинсы. Мы двигаемся навстречу друг другу — две тени в темной комнате. Два силуэта, сливающиеся в один. Мне жарко, в ушах шумит, под закрытыми веками — красные

полосы света. Он хрипло дышит мне в ухо, и я вспыхиваю, а потом взрываюсь и разлетаюсь на тысячи искр.

— Останься со мной. Я люблю тебя.

— Знаешь, ты мне нравился больше, когда я тебя бесила.

— Ты никогда меня не бесила.

Мы лежим рядом, и смотрим друг на друга.

— Я все хотел тебе сказать — я знаю тебя очень давно. Помнишь, своего одноклассника, Женьку Торчка? Знаешь, да, почему его так называли?

— Блять, Макс, конечно, знаю. Он продавал. Прямо в школе. Потом кто-то на него настучал и большой скандал был, с полицией. А ты его откуда знаешь?

— Как думаешь, кто ему приносил?

Я смотрю на него, и не верю своим ушам. Макс тихо, почти шепотом продолжает:

— Какой это был класс — девятый? Я постоянно у вашей школы торчал. Я помню тебя. Когда ты пнула мой кейс в автобусе, я тебя узнал. Ты не просто так подошла ко мне. И потом, на площади — помнишь? Я привел тебя сюда, и мы весь день… Это было…

Нет, так не бывает. Он только что все это придумал. Я сажусь на кровати, глаза щиплет, и я отворачиваюсь, чтобы он этого не увидел.

— Я не могу с тобой остаться.

— Я хочу от тебя ребенка. Мы должны быть вместе, разве ты не видишь? Мы с тобой одинаковые.

— Макс, ты вообще, серьезно сейчас?!

— Я кончил в тебя. Если ты забеременеешь, мы будем вместе.

Это полный пиздец. А он — просто псих. Как я могла забыть о том, какой он? Я собираю свою одежду, футболка на спинке кресла, джинсы на полу, а трусы — как всегда, под кроватью, классика. По внутренней стороне бедра стекает струйка спермы, и я вытираю ее своим бельем, похуй. Я получила то, что хотела — он все еще меня любит. Ну, или он так думает. Теперь я просто хочу исчезнуть отсюда как можно скорее, обо всем остальном я подумаю позже. Или вообще забью на это. Макс отворачивается к стене и утыкается лицом в подушку. Я не могу даже смотреть на него, я чувствую себя сукой. Хлопок дверью ставит точку — в пизду все.

***

— Тебя видели вчера с ним в «Extreme». Ты что, хочешь опять с ним встречаться? Нахера он тебе?!

Мы с Дэном сидим на скамейке около моего дома и не знаю, что ему ответить, я не знаю, что он хочет от меня услышать. Разве я принадлежу ему? Разве я вообще должна ему что-то объяснять? Я никому ничего не обещала.

— Дэн, я не знаю, почему я это сделала. Правда. Мне просто захотелось его увидеть.

На самом деле я хотела убедиться, что я все еще нужна ему. Какая еще, нахуй, Юля?!

— Вы были вместе. А потом? Поехали к нему?

Он делает паузу.

— Ты с ним спала.

Последнее предложение — даже не вопрос, а утверждение. Он не может меня понять, и от этого ему хуево. А что будет, если он узнает про Саню? Мне жалко его, и я не хочу причинять ему боль, но и по-другому я не умею.

— Давай не будем больше встречаться. Я серьезно. Мне вообще лучше быть одной.

— Дура. Я люблю тебя.

Я не могу поднять на него глаза, и просто тупо рассматриваю свои руки, дрожащие пальцы обхватывают колени. Как же меня это заебало. Не надо меня любить. Пожалуйста.