Неоновый дневник
Шрифт:
— Знаешь, а я вчера вечером загадала, чтобы сегодня ночью со мной случилось что-нибудь хорошее. И появился ты.
Он не отвечает, просто снова целует меня, да что там — мы целуемся всю дорогу до моего дома. Когда он вытаскивает меня из такси, я притворяюсь до беспомощности пьяной — просто маленькая хитрость, и ему приходится тащить меня сначала до лифта, а потом, и до дверей. Я сую ему в руку ключи:
— Открой, пожалуйста, я сама не смогу.
Он долго не может попасть в замочную скважину — в подъезде темно, и он тоже набухался, потом замок неожиданно
— Не волнуйся, мы одни. Родители уехали на дачу до понедельника.
— Понятно. Пойдем, уложу тебя. Где твоя комната?
— Давай в гостиную.
Дэн поднимает меня с пола, мы идем в гостиную. Я падаю на разложенный родительский диван, вцепившись в Дэна, и он падает на меня сверху. Он целует меня, и я шепчу ему в губы:
— Останься у меня.
— Дин, тебе надо выспаться, ты же в говно.
— Тогда я хочу выспаться с тобой. Останься.
Это не просьба, и я не принимаю отказов. Я переворачиваю его на спину и сажусь сверху. Одно движение, и футболка летит на пол. Дэн приподнимается мне навстречу, прижимая меня к себе:
— Иди сюда.
Я победила. Его язык у меня во рту, грубая ткань футболки царапает соски, я трусь животом о его джинсы — я не могу больше ждать. С трудом отрываюсь от него:
— Раздевайся.
Мне не приходится просить его дважды. Мы такие пьяные, что оба не можем кончить, сначала он сверху, потом, сверху сажусь я. Наконец, спустя вечность, я обессилено падаю на него. Сердце бешено колотится, мы лежим, обнявшись, в мокрых скомканных простынях, я смотрю на его светлые, прилипшие ко лбу волосы, и думаю… Ни о ком я не думаю. Я провожу языком по его шее, пробуя его кожу на вкус. Он пахнет совсем по-другому, и это хорошо.
— Что ты делаешь?
Он улыбается, это слышно по голосу.
— Ничего. Хочешь спать?
— Уже нет.
— Тогда пойдем, покурим?
Мы курим на балконе, потом одеваемся, и выходим на улицу. Дэн поднимает на меня глаза — темно-серые колечки радужки под ободком светлых ресниц. Ох уж эти натуральные блондины.
— Не смотри так на меня, а то я влюблюсь.
Он смеется, и я беру его за руку, мне нравится держать парней за руку, нравится почти так же сильно, как секс с ними:
— Теперь я тебя провожу.
— Давай, я тут недалеко живу.
Я иду рядом с ним, и думаю о том, что он сказал мне сегодня ночью. Как я не замечала этого раньше? Хотя, неудивительно — год назад все мои рецепторы были раздражены другим объектом. Как будто услышав мои мысли, Дэн говорит:
— Кстати, Макс тут недавно…
— Не надо.
— Хорошо, извини.
— Макс в прошлом. Я не хочу говорить о нем.
— Ладно. Тогда давай так — что будешь делать сегодня вечером?
— Еще не знаю. Тусоваться с тобой, да?
Проводив его, я возвращаюсь домой, в наполненную солнцем тишину, простыни пахнут сексом, а подушка — его волосами, и я, обняв ее, наконец засыпаю.
***
Это
— Хочешь попробовать?
— Что?!
— Попробуй, сведи пластинку!
Он надевает на меня наушники, и я пытаюсь услышать хоть что-то из того, что он мне говорит. Я примерно знаю, как это работает — видела много раз во время сетов Стэна или Макса. Да, я — девочка, которая любит трахать ди-джеев. Я придерживаю играющую в наушнике пластинку, совмещая ее со скоростью и ритмическим рисунком звучащего на танцполе трека, медленно подкручиваю контроллер и чисто, почти без косяков, свожу.
— Офигенно! Ты молодец!
Мы стоим, обнявшись, погруженные в пульсирующие вспышки света, от гула басов мне закладывает уши, и, я знаю, что завтра у меня будет звенеть в голове. Похуй. Я стаскиваю с головы наушники и прижимаюсь к его щеке, закрыв глаза. Мы целуемся прямо за пультом, возвышаясь над захватившим танцпол безумием, и, дождавшись паузы в треке, Дэн отрывается от моих губ, и шепчет мне на ухо:
— Я люблю тебя.
***
Еще один летний бонус — опен эйр, рейв на открытом воздухе. Машина, за рулем которой сидит друг Дэна, организатор вечеринки, несется по шоссе, и я лениво медитирую на пробегающий за окном пейзаж. Как я уже говорила, это всегда происходит внезапно, и этот раз — не исключение. Сначала — головокружительное ощущение падения, следом за ним приходит паника. Пространство авто сжимается, не оставляя мне воздуха даже на один единственный вдох. Сердце пропускает удар, а потом заходится в бешенном темпе. Я прикусываю губу, вцепляясь ногтями Дэну в руку, поднимаю на него глаза — пожалуйста, помоги.
— Дин? Дина, опять, да?
Он в курсе моей проблемы, поэтому пытается сделать все, что может — прижимает мою голову к своей груди и легонько покачивает, убаюкивая:
— Ш-ш-ш, все хорошо, не бойся. Сейчас все пройдет, все хорошо, я люблю тебя…
Мне хочется кричать, но все, что я могу сделать — это только судорожно глотать воздух, прижимаясь лицом к его футболке. Никто не может мне помочь, и он тоже не сможет. Два мокрых пятна на его груди — так выглядит отчаяние. Наш водитель, Габба, обеспокоенно оборачивается, и Дэн поднимает ладонь, показывая ему, что все в порядке. Наклоняется ко мне:
— Хочешь, поедем обратно?
— С ума сошел? Мы уже почти приехали.
Когда все заканчивается, я хочу только одного — забыть об этом. Забыть, и не думать о том, как скоро это повторится. Мы выруливаем на огромную стоянку — open air еще не начался, поэтому она почти пустая. Габба, идет проверять оборудование, а Дэн достает из кармана косяк, и мы раскуриваемся.
— Во сколько ты играешь?
— Да хуй знает, я даже лайн-ап не видел.
— Дэн, ты ебанько!
— Это ты ебанько, посмотри на себя!