Неоновый дневник

Кей Дина

# 8

Самое паршивое в панических атаках, это то, что они всегда начинаются внезапно. Вот ты стоишь перед шкафом, выбирая, что надеть сегодня вечером в клуб, и все твои мысли заняты приятным ожиданием — все ночи в клубе похожи одна на другую, но каждый раз ты надеешься, что эта, сегодняшняя, будет особенной. А вот тоже ты, секунду спустя, уже сидишь на полу, прислонившись спиной к холодной стене, и пытаешься протолкнуть воздух в легкие сквозь закупоренное ужасом горло.

Сердце колотится с безумной скоростью, паника скручивает тугой узел в середине живота. У меня кружится голова и немеют

пальцы на руках. Во рту — металлически-кислый привкус страха. Я беру себя за руку — вцепляюсь ногтями в собственное запястье, и, пытаясь восстановить дыхание, повторяю:

— Все хорошо, все хорошо, все хорошо…

С этим ничего нельзя сделать, это можно только пережить. Забить на панику, и дышать, несмотря ни на что. Бешенный — до шума в ушах, стук сердца, волоски на руках, вставшие дыбом, застрявший в горле вязкий ком — похуй. Вдох-выдох. Один, два, три. Я сижу, уткнувшись лицом в колени. Пятьдесят. Дышать становится легче, сердце сбавляет обороты, и я, медленно, но уже уверенно, открываю зажмуренные глаза. Девяносто. Я подхожу к зеркалу. Сто.

— Ты такая красивая сейчас.

— Иди на хуй, Макс. Я знаю, что тебя здесь нет.

Обвожу взглядом комнату — смятая, неубранная с утра постель, хранящая воспоминания о сновидениях, которые уже покинули мою память, оставив только зудящее беспокойство и неясное ожидание чего-то хорошего, уверено угнездившийся в кресле ворох одежды, который я все никак не могу разобрать, небольшое настольное зеркало, отразившее на секунду бледное лицо с темными, растрепанными прядями длинных волос, приоткрытая створка окна и стеклянная банка на подоконнике — я тайком курю, когда я одна в квартире. Я открываю косметичку и провожу по лицу широкой кистью, подвожу темным карандашом глаза, крашу ресницы, наношу немного блеска на пересохшие от частого дыхания губы.

— Собираешься куда-то?

Он стоит сзади, обняв меня за талию, и положив подбородок мне на плечо. Я вижу наше отражение в зеркале, и не могу понять, кто из нас настоящий — я или он? Его дыхание согревает щеку, когда он шепчет мне на ухо:

— Давай, малыш. Сегодня охуительный вечер. Ты поедешь в клуб и будешь бухать. Ты же знаешь, что тебе это поможет. Это всегда тебе помогает, правда?

— Не только это.

— Что?

Я смотрю на него и совсем тихо, так, что даже сама себя не слышу, говорю:

— Не только это. Есть кое-то еще.

Да, есть еще кое-что. Я зажмуриваюсь, делаю глубокий вдох, и, когда я открываю глаза — его уже нет. Вот и отлично. Нахер из моей головы. Сегодня открытие нового клуба, я собираюсь на него поехать, и да — я планирую набухаться. Как минимум.

***

На улице ловлю машину, сажусь на заднее, хлопнув тугой дверцей. Достаю из сумки наушники, включаю музыку. Откинувшись на спинку кресла, я наблюдаю за беспорядочными пятнами света, складывающимися в лабиринт ночных улиц города Т.

Яркие витрины, мерцающие неоновыми буквами, освещенные тусклыми фонарями автобусные остановки, прячущие в своей глубине расплывчатые силуэты, слепящие огни встречных машин, и, интимно-красные, отблески стоп-сигналов на лобовом — все это часть сегодняшней ночи. Я провожу кончиками пальцев по окну, как будто пытаясь прикоснуться к капле дождя на внешней стороне стекла, и она стекает вниз, оставляя за собой длинный след. К ней присоединяется еще одна, потом еще и еще. Начинается настоящий ливень. Я дышу на стекло,

и рисую на нем маленькое сердечко. Вот бы в меня кто-нибудь влюбился, наверно, это так прикольно. Я смотрю, как город отражается в матово-мокром сияющем асфальте, и меня снова накрывает предчувствие — эта ночь будет особенной. Что-то должно случиться, что-то хорошее. Пожалуйста, пусть сегодня случится что-то хорошее.

Мы подъезжаем к клубу, я выскакиваю из машины, и бегу ко входу, пытаясь не промокнуть. Майская ночь не подходит для прогулок под дождем, по крайней мере, у меня нет таких планов. Мой план — сначала в туалет, проверить макияж. Потом к бару — поднять настроение и оценить обстановку. Я — мастер танцев со стаканом. На первом этаже музыка достаточно хороша, но я все еще недостаточно пьяна, и, поэтому я направляюсь к выходу — хочу посмотреть, что происходит на этаж выше. На лестнице еще пусто, а вот через пару часов здесь будет невозможно пройти — такие места всегда пользуются популярностью. Густой, темно-красный полумрак поглощает меня, и я становлюсь тенью, маркируя себя точкой закуренной сигареты. Я делаю затяжку и сажусь на ступеньки, наслаждаясь минутным одиночеством. Охуительно. Сейчас я докурю и поищу наверху знакомых, а если их там нет — бухну, и познакомлюсь с кем-нибудь в баре. Ход моих мыслей нарушает дробь шагов сверху — кто-то спускается по лестнице, какой-то парень, прижавшись к стене, чтобы не потревожить меня, проскальзывает мимо. Я смотрю сквозь сигаретный дым на его спину, он оборачивается, и я узнаю его.

— Дэн!

Дэн, а это действительно он, останавливается на площадке. Я уже открываю рот, чтобы сказать очередную хуйню, типа — привет, как у тебя дела, но он меня опережает. Он поднимается обратно, преодолевая те несколько ступенек, что разделяли нас, и я встаю ему навстречу. Внизу, за его спиной, бешено пульсируют басы, приводя в экстаз людей на танцполе, но тут, на лестнице, все еще тихо, и я слышу каждое его слово:

— Я давно хотел это сделать, еще когда первый раз тебя увидел.

Он убирает прядь волос с моего лица, и целует меня. И я отвечаю ему, потому что знаю, это — лучшее, что могло случиться со мной сегодня ночью.

***

В полночь Дэн встает играть, и я отправляюсь взрывать танцпол. На мне — тонкая светлая футболка и потертые джинсы, сидящие на бедрах так низко, что видна голая полоска загорелого живота — та его часть, что находится ниже пупка. Влажный розовый блеск на губах, подведенные темными тенями веки, ярко-зеленые линзы, делающие мои глаза неоново-салатовыми — сейчас я кажусь себе охуительной, я самая красивая девушка на танцполе. Вечерний эпизод уже стерся из моей памяти, вытесненный сверканием этой ночи, и вообще… Мне что, только что признались в любви?!

Через час мы с Дэном прячемся в приватной темноте чилл-аута, захватив с собой бухло, а еще час спустя выходим на улицу. Небо на востоке перечеркнуто светло-розовой полосой, но, если поднять глаза вверх — все еще можно уколоться взглядом об острые точки звезд, и это значит, что ночь еще не закончилась. Музыка, прорывающаяся к нам сквозь стены клуба — лишнее тому подтверждение. Вечеринка внутри продолжается, но я уже знаю, чего я хочу:

— Проводишь меня домой?

Я хочу его. Делаю последнюю затяжку, бросив еще один взгляд на небо — уже совсем рассвело, и сажусь в машину, на заднее, рядом с Деном. Он сразу же берет меня за руку.