Неосторожность

Дюбоу Чарлз

Здоровье Джонни выправилось, и они перестали быть затворниками. Вскоре последовал успех книги Гарри, и он снова позволил себе поддаться своей куда более общественной природе. Он всегда был хорош в толпе – уверен, весел, внимателен, когда нужно. Любил вечеринки. Мэдди они нравились меньше, ей не хотелось оставлять Джонни, поэтому они чаще приглашали гостей к себе. Она делала это для Гарри и для себя тоже. И конечно, же то, что она прекрасно готовила, была красива и умна, оказалось нелишним – люди собирались всегда.

Но когда Гарри находился возле нее,

как Джонни, она была очень счастлива. Вероятно, в глубине души боялась, что, если она его не удержит, то потеряет их обоих. И это бы ее убило.

Поэтому я так встревожился, когда она забыла про Джонни. Это была не та Мэдди, которую я знал. Она была нужна Джонни, и мне тоже.

Я звоню ей на следующий день после сцены в бистро. На сей раз Мэдди берет трубку.

– Это был подлый прием, – говорит она.

– О чем ты?

– Прекрати. Ты прекрасно все понимаешь.

– Прости, если расстроил твое маленькое свидание. Он вроде такой славный парень.

– Ты скотина.

– Да ну?

– Да, скотина. Я не знаю, как ты меня нашел, но не верю, будто ты там встречался с клиентом. Ты бы в таком месте с клиентами встречаться стал не раньше, чем за демократов голосовать.

Правда. Не стал бы. Но я не собираюсь сознаваться.

– Ну, судя по всему, мы оба открыты новому. Место и не в твоем вкусе, скажем прямо.

– Моя жизнь очень изменилась, – после паузы произносит Мэдди.

– Если изменилась твоя, значит, и моя тоже.

– Я этого не хотела.

– Я тоже.

– Да, я хожу на свидания! – Теперь она злится. – Я разъехалась с мужем. Гарри трахает Клэр. Почему я должна сидеть в курятнике? Разве мне нельзя тоже повеселиться?

– Конечно, тебе должно быть весело. Я просто знаю, что тебя почти не бывает дома. Разве это хорошо для Джонни? У него тоже непростое время. Ты ему нужна больше, чем когда-либо.

Пока о нашей ночи вместе речь не заходила. Я не собираюсь поднимать эту тему, и Мэдди, похоже, тоже. Я просто мечтаю, чтобы все опять стало, как прежде.

Она вздыхает:

– Я хочу уехать ненадолго.

– С Джонни?

– Нет, у него школа. Он может пожить с Гарри. Это будет хорошо для них обоих.

– Ты уверена, что это – лучший выход?

– Нет, не уверена. Но если останусь сейчас в Нью-Йорке, то сойду с ума.

– Хочешь уехать одна?

– Да. Не желаю никого видеть. Уехать куда-нибудь, сидеть на пляже и думать о том, что, черт возьми, мне делать дальше. В Мексику, например. Хочу, чтобы была зеленая соленая вода. Чистая и прозрачная зеленая соленая вода, и ничего, кроме нее, между небом и песком.

Мне становится легче.

– Неплохой план.

– Я не прошу твоего одобрения, иди к черту.

– Я могу помочь?

– Да. Пожалуйста, навещай Джонни. Конечно, Гарри о нем хорошо будет заботиться. Я просто хочу, чтобы Джонни знал: в его жизни есть и другие люди, которые его любят.

– С удовольствием. Сколько ты будешь отсутствовать?

– Несколько недель. Я бы хотела исчезнуть на год, но понимаю, что невозможно.

– Когда

ты собираешься ехать?

– Если смогу, то, думаю, на следующей неделе. Чем скорее, тем лучше. Когда вернусь, можем открыть дом. Я знаю, как Джонни любит там бывать. Поверить не могу, что уже опять наступает лето. Господи, ну и год выдался!

Вечером перед отлетом Мэдди Гарри приходит в особняк из бурого песчаника, чтобы забрать Джонни. Я, естественно, спросил, хочет ли она, чтобы там находился я. К моему удивлению, она ответила, что это необязательно – но на следующее утро, позвонив из аэропорта попрощаться, рассказывает, как все прошло. Я уже попросил ее дать мне какие-то контакты. Мне не нравится, что я не буду знать, где она.

– Было приятно с ним повидаться. Даже странно, – говорит Мэдди.

Это первый раз, когда она по-человечески отзывается о Гарри после известных событий. До сих пор Мэдди высказывала лишь презрение.

– В смысле?

– Он так мило себя вел. И дал мне свой старый медальон со святым Христофором. Тот, что всегда надевает, когда летает. Сказал, что хочет, чтобы он был у меня.

– Ты его взяла?

– Конечно. Гарри знает, как я боюсь летать.

– О чем еще поговорили?

– О Джонни. Я ему заявила, что не хочу, чтобы Джонни встречался с Клэр.

– Как он отреагировал?

– Согласился. Потом снова пытался просить прощения.

– А ты?

– Сказала, что не хочу это обсуждать.

– Еще о чем-нибудь побеседовали?

– О Мексике. Знаешь, это одно из немногих мест, где мы не были вместе. Наверное, поэтому я и захотела туда поехать. Мы выпили вместе, посидели в гостиной. Знаешь, неожиданно уютно оказалось. Гарри сказал, что с книгой у него лучше. Забавно, он меня даже рассмешил. Ты же знаешь, какой он, когда разойдется. Никто лучше Гарри не умеет рассказывать анекдоты – я, хоть и обещала себе, что не поддамся его чарам, опять валялась от смеха. Я так на него злилась, что не верила, что у него это получится, а у него получилось. Я на секунду даже забыла, что он натворил и из-за чего я была так на него зла. И Джонни тоже выглядел таким счастливым…

– Ты передумала? – интересуюсь я.

– Что?

– Насчет развода?

– Ох, не знаю. Разве это не нормально? Я читала, что так часто бывает. На полпути начинаешь сомневаться, размышлять, правильно ли поступаешь. Мы быстро выбрасываем свою жизнь за борт. Вот мой отец пытался поиметь все, на чем была юбка, независимо от того, женат он был или нет. Но жены от него уходили не поэтому. В жизни бывает так одиноко.

Я знаю это лучше многих.

– Ты его все еще любишь?

– Я провела с ним последние двадцать лет своей жизни. Странно, что его нет рядом. Иногда я по нему скучаю. Правда. И Джонни, конечно, тоже. Он так воодушевился из-за того, что будет жить с Гарри, что я почти обиделась. Спросила его, станет ли он по мне скучать, и Джонни ответил «конечно», но я видела, что он ждет не дождется, когда уедет с отцом.