Неотразимая герцогиня
Шрифт:
— Я хочу устроить зимний сад рядом с залой, — сообщила Аллегра, — и спрятать слонов среди зелени. Таким образом я не оскорблю отцовского набоба. Бедняга считает свой подарок роскошным, но небо, до чего же у него дурной вкус!
Ее приятельницы рассмеялись.
— Думаю, мы вчетвером станем добрыми подругами, — неожиданно заявила Сирена. — Аллегра сказала, что герцог каждую осень будет устраивать охоту. Вот прекрасный случай видеться чаще!
— Аллегра, вы охотитесь? — спросила леди Кэролайн.
— Нет. Я уже сказала Куинтону, что готова развлекать
— Слава Богу, — облегченно вздохнула леди Кэролайн. — Теперь и у меня есть идеальный предлог уклоняться от охоты.
Ненавижу убивать животных!
— Мне это тоже не нравится, — призналась леди Юнис, с отвращением передернув плечами.
— И мне, — добавила Сирена.
— Дорогая! — воскликнула подошедшая леди Морган, обнимая падчерицу за талию. — Церемония назначена на девять утра. По-моему, тебе пора ложиться.
— Но как же оставить гостей, тетя-мама? — удивилась Аллегра.
— Они поймут, и, кроме того, родная, мы должны поговорить, — со всей серьезностью заявила леди Морган.
Сирена поймала взгляд Аллегры и едва не рассмеялась.
Остальные дамы постарались последовать ее примеру, не выказывая неуместного веселья. Слишком живы были в их памяти эти беседы перед свадьбой.
Они пожелали хозяйке доброй ночи, и та в сопровождении мачехи пошла к выходу.
Онор уже успела приготовить ванну, но леди Морган строго покачала головой и велела горничной выйти на несколько минут, пока она не потолкует с Аллегрой.
— Дорогая, — начала она после ухода Онор, — есть некоторые обязанности, которые приходится выполнять жене по прихоти мужа. Я нахожу их более чем приятными, хотя есть женщины, которые придерживаются иного мнения. Только помни, что, если проявить при этом доброту, а может, и любовь, все будет хорошо.
— Тетя-мама, — спокойно ответила Аллегра, — позволь избавить тебя от неловких объяснений. Я уже беседовала с тремя своими подругами, чтобы уточнить род моих супружеских обязанностей. Они посочувствовали моим затруднениям и взяли на себя заботу меня просветить. Уверяю, тебе нет нужды продолжать. Я понимаю, чего от меня ожидают, и не нахожу этот… процесс таким уж отталкивающим. Мало того, мне не терпится самой его испытать.
Леди Морган громко и облегченно вздохнула.
— Благослови тебя Бог, Аллегра, ты всегда была разумной девочкой. Как бы ни были близки мать с дочерью, этот момент между ними всегда крайне деликатен и затруднителен.
Ни одна девушка не в силах представить, что мать обладает подобными знаниями, и ни одна мать не хочет представить свое дитя в таких обстоятельствах.
Женщины дружно рассмеялись.
— Беседуя с Сиреной, я едва сумела выдавить несколько слов, заикаясь и запинаясь, и терзалась бы угрызениями совести, не знай я, как сильно она и Октавиан любят друг друга. Сирена смотрела на меня своими чудесными голубыми глазами, а я корчилась от стыда под ее взглядом.
В моем представлении она все та же очаровательная
Аллегра подошла к столику у стены, вынула пробку из хрустального графина и налила себе и мачехе по рюмочке хереса.
— Склоняюсь перед вами, мадам, — торжественно объявила она, протягивая рюмку мачехе. — Вы лучшая мать, о которой может мечтать любая девушка. За вас!
Она лихо отсалютовала рюмкой.
— О, дорогая, я пью за тебя! Моя глупая сестра по своей воле отказалась от такой чудесной дочери! — воскликнула леди Морган, приветственно поднимая рюмку.
Обе дружно выпили и обнялись. Олимпия расцеловала падчерицу в обе щеки.
— Спокойной ночи, милая моя девочка. Доброго сна. Увидимся утром.
Она повернулась и поспешила к двери, но Аллегра успела заметить в ее глазах слезы счастья.
Слава небесам, обошлось! Одному Богу известно, что наговорила бы тетя-мама, не выуди Аллегра правду из Сирены.
Кроме того, она не выдала кузину, солгав, будто расспрашивала всех своих новых подруг.
— Онор! — позвала девушка, расстегивая платье. — Она ушла.
Из гардеробной показалась голова горничной.
— Вы могли бы разузнать у меня все, что угодно, мисс, — сообщила она хозяйке.
— Все, что угодно? — переспросила Аллегра, подняв брови.
— Девушки моего положения быстро взрослеют, мисс, — ответила горничная.
— Онор, только не ты! — ахнула Аллегра, не зная, стоит ли возмущаться подобными откровениями.
— Нет, не подумайте чего дурного, — оправдывалась Онор. — Будь я какой-нибудь потаскушкой, бесстыдной негодницей, разве могла бы служить в порядочном доме? Я просто объяснила, что слуги взрослеют быстрее, чем хозяева. Мы многое видим. Многое слышим. Откровенно говорим друг с другом и не стесняемся в выражениях Ведь мы не связаны ни этикетом, ни манерами или правилами светского общества.
— Вот как?
Онор сняла с хозяйки нарядное платье и осторожно отложила в сторону.
— А теперь примите ванну, а то утром времени у вас не будет, — велела она, поднимая вверх темные локоны Аллегры.
Девушка с наслаждением лежала в пахнувшей сиренью воде. Ей не хотелось спешить, но завтра Онор поднимет ее на рассвете.
Аллегра быстро облилась водой и встала. Голову она вымыла накануне, так что теперь можно не ложиться в кровать с мокрыми волосами, рискуя простудиться.
Она вышла из ванны, и Онор вытерла ее нагретым полотенцем.
— Завтра в это время я уже буду замужней дамой, — громко объявила Аллегра.
— Вы уверены, что хотите этого? — напрямик спросила горничная.
— Да, я вполне довольна, — кивнула Аллегра. — Герцог добрый и, похоже, разумный человек, — Значит, он вам понравился? — допытывалась Онор. Хотя она была не намного старше госпожи, но прислуживала Аллегре с ее шестилетнего возраста. Такие отношения дозволяли ей задавать весьма откровенные вопросы.
— Понравился, — кивнула Аллегра и, вынув шпильки, принялась расчесывать спутанные пряди.