Неотразимый бродяга
Шрифт:
Диана безразличным взглядом проводила их последнее приобретение. Жеребец серой масти в яблоках был гармонично сложен и имел отлично развитую мускулатуру крепкого и хорошо тренированного тела. Небольшая голова, маленькие продолговатые уши, по-лебединому изогнутая шея и живость движений выдавали в нем чистокровного арабского скакуна. Жеребец строптиво натягивал повод, раскатисто храпел и настороженно принюхивался к непривычным запахам своего нового дома. Его лобастая голова повернулась в сторону расположенного на достаточном удалении загона, в котором
– Тихо, парень. – Холт похлопал коня по загривку. – Очень скоро ты познакомишься с ними поближе.
Со стороны загона послышался вдруг целый хор разнообразных звуков: крики людей, оружейная пальба, за которой немедленно последовало испуганное ржание и топот лошадиных копыт. Диана бросилась в направлении неожиданного шума и взобралась на перекладину изгороди, не обращая внимания на свою развевающуюся на ветру широкую юбку. Вдали она заметила едва различимый белый силуэт иноходца, который стремительно удалялся по гладкой как стол пустыне в направлении темневших на востоке гор. Их приезд совпал, таким образом, с очередным ночным визитом неуемного мустанга.
Суматоха взволновала только что прибывшего жеребца, и Холту пришлось приложить немало физических усилий, чтобы удержать его в повиновении и немного успокоить.
– Открой ворота конюшни и его стойло, – резко приказал он вернувшейся к машине Диане.
Его слова мало походили на просьбу о помощи, но Диана безропотно поспешила к конюшне и, распахнув широкие створки, подошла к просторному стойлу, ранее принадлежавшему Шетану. Уступив дорогу шедшему за ней Холту, она не стала задерживаться внутри, а быстро двинулась в направлении главного дома поместья. Ее путь через темный двор пролегал мимо амбара с запасами овса, возле которого Диана в испуге отскочила в сторону, услышав рядом с собой показавшийся ей оглушительным скрип гравия.
– Извините, что напугал вас, – раздался из темноты голос Руби. Он показался ей на глаза с поблескивавшим вороненой сталью ружьем в опущенных руках. – Опять этот проклятый бродяга заявился.
– Я уже поняла. – Она попыталась представить дело так, будто до этого мирно спала у себя в постели.
Руби перехватил ее взгляд, направленный на оружие в его руках.
– Похоже, что звук выстрелов – это единственное, что действительно вызывает в нем уважение к человеку.
– Но ты ведь не стрелял прямо в него?
– Нет, конечно! Я что, похож на полного идиота?! Я ни за что не стал бы рисковать кобылицами Майора. Он бы с меня шкуру за это содрал. Кроме того, Холт не давал указаний насчет того, чтобы пристрелить этого разбойника, а сказал только отпугивать его.
– Извини, Руби, я ничуть не сомневалась в твоем благоразумии. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – Он еще что-то бормотал себе под нос, пока она удалялась от него в направлении дома.
Свет в доме горел только в комнате отца, дверь в которую оказалась открытой.
– Это ты, Диана? – окликнул он, заслышав ее шаги в прихожей.
– Да, Майор. – Она замешкалась, прикрывая за собой входную дверь. Сердце ее лихорадочно забилось. Она с трудом представляла, что скажет ему, если он спросит, где она была так поздно.
– Думаю, весь этот тарарам произошел из-за нашего старого знакомого? – Голос его звучал полусонно и казался очень усталым.
– Да, это был опять он.
Майор облегченно вздохнул и потушил горевшую на его ночном столике лампу.
– Я так и подумал. Спокойной ночи.
Утром отец первым делом спросил о новом жеребце и лишь потом поинтересовался, не выразив никакой озабоченности:
– Вы, видимо, вернулись вчера довольно поздно. Никаких проблем с жеребцом не возникло, я надеюсь?
Диана уже была готова к немедленному ответу:
– Нет. Просто погода задержала самолет с вылетом из Калифорнии.
Поскольку он не стал расспрашивать, ей не пришлось придумывать объяснений по поводу того, как они с Холтом развлекались в ожидании прибытия самолета. Вспомнив вчерашнее, Диана чуть не подавилась своим тостом. «Развлекались!» А ведь именно этим и занимался Холт, упиваясь своей местью и коротая время с ней наедине.
Приступ головной боли не позволил ей сопровождать отца на конюшню, чтобы осмотреть прибывшее животное, а также послужил достаточно уважительной причиной, чтобы не выйти к обеду и таким образом избавить себя от необходимости видеться сегодня с Холтом. Большую часть послеполуденного времени Диана провела в постели. Она одновременно страдала и физически, и морально, и искренне надеялась, что Холту было сейчас так же лихо, как и ей самой. Две таблетки снотворного, принятые на ночь, обеспечили ей спокойный и глубокий сон.
– Как ты себя сегодня чувствуешь? – вместо приветствия спросил ее Майор, когда на следующее утро Диана вышла к завтраку.
– Гораздо лучше. – Голова ее слегка кружилась, но Диана приписала это ощущение продолжавшемуся действию снотворного.
– Сон прекрасно лечит, в особенности если ночь проходит спокойно. – Отец протянул ей кувшин с апельсиновым соком.
– Да. – Она не услышала ничего необычного в его замечании.
– Белый мустанг не появлялся. – Диана подняла глаза от тарелки.
– Что ж, возможно, он оставил свои бесплодные попытки.
– Будем надеяться.
После завтрака Диана, как обычно, отправилась на свою ежеутреннюю верховую прогулку. Она отъехала довольно далеко в глубь пустыни, подальше от всяких признаков цивилизации. Какое-то время она преследовала дикого кролика, пока тот ловким маневром не увернулся от резвой рыси ее скакуна и не исчез в ближайшей расщелине скалы. Диана задержалась у зарослей шалфея понаблюдать за стайкой небольших пичуг с ярко-синим оперением, обычных обитателей здешних мест. Однако рано или поздно, но приходилось возвращаться назад, и она повернула коня к дому.