Неожиданная Россия. XX век
Шрифт:
Естественно при таком количестве не умеющих читать, главное влияние на ход выборов должен был оказать «столичный» Якутск, город в котором проживало большинство грамотных и политизированных. Как только здесь узнали о начале избирательной кампании в Учредительное собрание, то первым фаворитом сразу стали считать Григория Петровского. Видный большевик, он до революции был депутатом Госдумы и в 1914 году за антимонархическую агитацию оказался в ссылке в Якутии.
Однако к концу 1917 года местные революционеры окончательно разругались по поводу отношения к Временному правительству и кандидатуру Петровского (позже именно в честь него в СССР назовут недавно переименованный на Украине город Днепропетровск) с выборов сняли. В итоге на два предоставленных Якутии депутатских места претендовали четыре кандидата: один из первых адвокатов-якутов Гавриил Ксенофонтов, лидер выступавшего за якутскую автономию «Трудового союза федералистов»; меньшевик Михаил Попов, один из первых якутских сторонников революционной социал-демократии; кадет (конституционный демократ) Дамиан Кочнев, из «русских старожилов» Якутии, один из первых переводчиков библии на якутский язык; и кандидат от партии социалистов-революционеров (эсеров) бывший ссыльный Василий Панкратов.
В городе Якутске выборы прошли, как и по всей России, с 12 по 14 ноября 1917 года. Однако в отдалённых и труднодоступных районах якутского Севера избирательный процесс затянулся. Например, в Олёкминском уезде выборы шли целую неделю до 19 ноября, а в Вилюйском уезде – до 3 декабря. В Колымском уезде из-за жестокой зимы выборы вообще отложили до февраля следующего 1918 года…
«А скоро ли будет созвано Учредительное собрание?..»
В итоге при подсчётах учли не более половины голосов потенциальных избирателей, а исход выборов решили город Якутск и центральные районы. Победили 29-летний «федералист» Гавриил Васильевич Ксенофонтов (за него проголосовали 43 % участвовавших в выборах) и 53-летний эсер Василий Семёнович Панкратов (32 % голосовавших).
Судьба избранного от Якутии эсера Василий Панкратова оказалась, без сомнения, одной из самых необычных среди бурных биографий семи сотен иных депутатов Учредительного собрания. Он родился далеко от берегов Лены, в Тверской губернии. В юности был революционером-«народовольцем», отсидел полтора десятка лет в одиночной камере Шлиссельбургской тюрьмы и в 1898 году был сослан в Якутию. После стольких лет каменных казематов суровая якутская тайга показалась ему почти раем. Он так вспоминал об этом: «После четырнадцати лет одиночного заключения и целого года путешествия по сибирским тюрьмам и этапам под суровым конвоем я очутился на свободе в Вилюйске в конце февраля. Несмотря на суровые морозы, в это время солнце дольше держится на горизонте, а краски его до того разнообразны, нежны и прихотливы, что я целыми часами любовался чудным небесным сводом, и должен сознаться, что в первый раз так глубоко полюбил северную природу…»
Панкратов Василий Семёнович (1864–1925) в ссылке в Якутии.
Фото из книги: Панкратов В.С. «С царём в Тобольске», Ленинград, издательство «Былое», 1925 г.
К моменту избрания депутатом Учредительного собрания от Якутии, Василия Панкратова отделяло от берегов Лены более трёх тысяч вёрст. Решением Временного правительства бывший ссыльный и заключённый был назначен главным «тюремщиком» свергнутого царя Николая II. Впрочем, царская тюрьма была волне комфортабельной, отрекшийся монарх с семьёй жил под охраной депутата Панкратова в резиденции тобольского губернатора.
Понятно, что бывший царь и бывший якутский ссыльный, мягко говоря, недолюбливали друг друга. Николай II в своём дневнике не раз называл Панкратова «поганцем». Однако это не мешало детям последнего царя с увлечением слушать рассказы бывшего ссыльного о Якутии и её чудесной природе. Свергнутого царя рассказы «о северном сиянии, о якутах и тунгусах» не сильно интересовали, однако он часто расспрашивал Панкратова о другом. Как вспоминал сам бывший якутский ссыльный: «Даже Николай II неоднократно спрашивал, а скоро ли будет созвано Учредительное собрание?» В семье отрёкшегося монарха почему-то считали, что Учредительное собрание вышлет их за границу…
Однако ни в судьбе последнего царя, ни в судьбах России избранное чуть более столетия назад Учредительное собрание никакой роли не сыграло. В январе 1918 года после дня довольно бестолкового заседания, его разогнали революционные матросы.
Судьбы дальневосточных депутатов
Никто из 11 депутатов, избранных на Дальнем Востоке, в краткой работе Учредительного собрания не отметился. Судьба всех 11 сложилась по-разному, но у большинства трагично.
Уже в 1919 году погиб большевик Арнольд Нейбут, его расстреляла контрразведка Колчака. В следующем 1920 году погиб ставший большевиком эсер Михаил Мандриков, его расстреляли на Чукотке сторонники белых.
В 1925 году в Ленинграде (Петрограде) умер эсер Василий Панкратов, бывший якутский ссыльный и бывший тюремщик последнего царя. К смерти семьи Николая II он отношения не имел, так как уже в начале 1918 года был отстранён от их охраны. В годы гражданской войны Панкратов активно поддерживал адмирала Колчака, но был помилован советской властью, как заслуженный революционер-«народоволец» и благополучно умер в своей постели.
Где-то в средине 30-х годов в Китае умер Николай Стрелков. Бывший депутат Учредительного собрания заведовал детским садом в Харбине. Своей смертью умер и депутат от Приамурья учёный-метеоролог Валериан Петров. До конца жизни он занимался исследованием вечной мерзлоты Якутии и скончался в роковом 1937 году. В том году в ходе репрессий расстреляли двух бывших депутатов Учредительного собрания от Приамурья – Владимира Выхристова и Николая Кожевникова. Первому припомнили эмиграцию в Японию, а второму участие в гражданской войне не стороне белых. В следующем 1938 году в Москве расстреляли Гавриила Ксенофонтова, бывшего депутата Учредительного собрания от Якутии.
Оставшиеся три бывших депутата несостоявшегося парламента от Дальнего Востока умерли в середине XX века. Уссурийский казак Фёдор Сорокин в годы гражданской войны отметился среди противников большевиков, однако в 1937 году ему повезло получить всего 5 лет лагерей, он умер уже после смерти Сталина в ссылке в Красноярском крае. Константин Лавров, бывший депутат от Камчатки, на исходе гражданской войны эмигрировал в Японию, где и умер через полтора десятилетия после окончания Второй мировой войны.
Александр Алексеевский, бывший православный богослов, бывший эсер-боевик и бывший революционный мэр Благовещенска, в годы гражданской войны влялся активным противником большевиков, однако, выступал и против адмирала Колчака. Именно этот бывший депутат Учредительного собрания в 1920 году фактически возглавлял комиссию, которая приговорила к расстрелу потерпевшего поражение белого адмирала.
Вскоре Алексеевский оказался в эмиграции во Франции, где пытался из депутатов Учредительного собрания создать некое «правительство в изгнании», направленное против СССР. Однако в годы Великой Отечественной войны бывший эсер поддержал нашу страну. Человек авантюрного склада, начавший рисковать жизнью еще в перестрелках с царской полицией, он умер глубоким стариком – в Париже в 1957 году его сбил мотоциклист. Смерть столь же трагическая и нелепая, как и вся история Учредительного собрания, несостоявшегося парламента…