Неожиданная Россия
Шрифт:
Немного предыстории. К исходу 1808 г. русская армия с упорными боями заняла всю Финляндию, и война со Швецией зашла в стратегический тупик. Зимние шторма и лёд на Балтийском море не позволяли флоту вести боевые действия против Стокгольма. Было понятно, что к весне шведские войска, отдохнув и усилившись, вернутся на территорию Финляндии, где их поддержат местные партизаны. Изрезанное заливами финское побережье протянулось почти на 1000 вёрст, его было невозможно полностью прикрыть от шведских десантов.
Наши генералы осознавали – если дать шведам зимнюю передышку, то, не смотря на все успехи в завоевании Финляндии, весной война начнётся заново. В условиях сомнительного мира с наполеоновской Францией, контролировавшей почти всю Европу, такая затяжная война могла стать серьёзной угрозой для России. Борьбу со Швецией необходимо было заканчивать как можно быстрее, решительным ударом.
Тут-то Николай Каменский, не раз отличившийся при завоевании Финляндии, выдвинул уникальный по дерзости, решительности и отважному безумию замысел – пользуясь тем, что северная Балтика, огромный Ботнический залив между Швецией и финским берегом, изредка ненадолго покрывается коркой льда, перейти пехотой и кавалерией по морскому льду непосредственно к шведам и там принудить врага признать поражение.
«Батальоны не фрегаты, чтобы ходить по заливам…» – воскликнул, узнав о подобном замысле, генерал Фридрих Вильгельм фон Буксгевден, тогда главком русской армии в Финляндии. Автор замысла, Каменский-младший, был уже болен, все иные генералы – люди вполне заслуженные, храбрые и решительные – колебались. Идти на морской лёд было страшно даже самым отважным.
Видя испуг генералов, Александр I отправил в Финляндию военного министра Аракчеева, с приказом, как сформулировал сам царь: «Столкнуть армию на лёд…» Славившийся жестокостью и бескомпромиссной волей Аракчеев с задачей справился. При этом министр (имеющий в нашей истории оценку незаслуженно негативную) проявил не только жестокость, но и недюжинный административный талант.
На лёд армию повели Багратион и Барклай – это в 1812 г. они навсегда прославятся на всю Россию – а тремя годами ранее оба были заслуженными, но ещё вполне обычными представителями генералитета. Аракчеев же не только удачно подобрал командные кадры, но и деятельно подготовил логистику уникальной операции.
Сосредоточенные на западном побережье Финляндии русские войска получили все необходимые припасы, которые было весьма непросто доставить из Петербурга через всю заснеженную и враждебную страну Суоми. Наши солдаты получили ранее непредусмотренные уставом меховые шапки и полушубки, валенки и даже специальные овчинные безрукавки под шинели.
На льду Балтики невозможно было разжечь костры и готовить пищу, поэтому солдатам выдали порции сала и фляги с водкой, чтобы греться на ледяном ветру. Всех коней тщательно перековали новыми зимними подковами. Артиллерию поставили на лыжные салазки, при этом на пушечных колесах делали особые насечки, чтобы в случае стрельбы со льда орудия не сильно скользили. И вот 8 марта 1809 г. батальоны стали фрегатами – русские войска пошагали на морской лёд.
«Брови солдат побелели от инея…»
Военная история Скандинавии знает примеры форсирования проливов по льду – но там войска шли в островных узостях, шагая по застывшему морю считанные часы. Колонне же русского генерала Барклай-де-Толли предстояло идти по льду двое суток и провести одну ночь посреди моря, пусть и ненадёжно замёрзшего. Ничего подобного ни до, ни после в военной истории человечества не было.
При том те 90 вёрст льда отнюдь не были привычной всем нам гладкой дорогой зимних рек, скованных льдом. Северная Балтика часто штормит, в итоге зимние бури, чередуясь с морозами, создают ледяные торосы, настоящие горы и ущелья из застывшей солёной воды. Как вспоминал один из участников беспримерного перехода: «С самых первых шагов по ледяному полю солдаты столкнулись с почти непреодолимыми трудностями. Несколько недель назад могучий ураган взорвал лед, нагромоздив целые горы из огромных глыб. Эти ледяные холмы создавали впечатление морских волн, внезапно скованных морозом. Переход становился всё тяжелее и тяжелее. Солдаты вынуждены были взбираться на ледяные глыбы, а иногда и убирать их с пути, борясь к тому же и со снежной бурей. Брови солдат побелели от инея. В это время поднялся сильный северный ветер, угрожая превратиться в ураган, способный сломать лед под ногами…»
Ночь с 8 на 9 марта 1809 г. русские солдаты провели посреди Балтики, так и не сумев разжечь костры на чудовищном ветру. «Пот лился с чела воинов от крайнего напряжения сил, и в то же время пронзительный и жгучий северный ветер стеснял дыхание, мертвил тело и душу, возбуждая опасение, чтоб, превратившись в ураган, не взорвал ледяной твердыни…» – пусть литературные красивости в духе романтики XIX в. не вводят в заблуждение, эти строки писал человек, преодолевший весь ледяной путь.
Последние вёрсты у шведского берега пришлось идти по снежной целине выше пояса. Как позднее писал в донесении царю сам Барклай: «Понесенные в сем переходе труды единственно русскому преодолеть только можно…»
Читатель может без труда открыть карту и оценить безумную отвагу ледяного маршрута через Ботнический залив. Не случайно тот конфликт стал последней войной Швеции против России. Повторим, примеров подобному в военной истории человечества более не было.
Собственно, все упомянутые в данной статье эпизоды – от лыжных походов князя Петра Ушатого до ледяного похода генерала Барклая – не имеют аналогов у наших соседей по планете. Пожалуй, в иных странах о каждом таком подвиге сочиняли бы многочисленные эпосы и легенды, снимали бы фильмы – у нас же эти высоты доблести и воинского мастерства не только не нашли художественного отражения, а в сущности забыты обществом, похоронены в обширном архиве русских побед.
Утешает одно – в грядущих битвах за Арктику нам есть чей пример вспоминать.
Глава 45. Вакцина из гноя
Два века от первых опытов к всеобщей вакцинации
Пока человечество со дня на день ждёт спасительную вакцину от коронавируса, напомним, что в России когда-то был законодательно учреждён государственный праздник в честь первой в её истории вакцины и вакцинации. Случилось это примечательное событие незадолго до присоединения Крыма. Нет, не того, что мы наблюдали своими глазами, а самого первого – четверть тысячелетия назад.
Стоит об этом вспомнить подробнее, раз очередная вакцина в нашей жизни столь же актуальна, как и в эпоху массовых эпидемий и моров столетия назад. Тем более эта история уже третий век доказывает очевидное, но не всегда вероятное – для эффективной борьбы с пандемиями равно важны как научные достижения, так и целенаправленная государственная политика.
«Обрадовав изумленную Россию выздоровлением…»
20 ноября 1768 г. Сенат Российской империи направил поздравление царице Екатерине II – тот редкий случай, когда нередкое славословие монарху было одновременно оформлено и как официальный закон огромной страны. Царицу благодарили за «великодушный подвиг к благополучию своих подданных», подвиг заключался в «выздоровлении от привитой оспы».