Неожиданная Россия
Шрифт:
Но после 1914 года Россия и Япония формально оказались союзниками в войне против Германии. В условиях затянувшейся мирового конфликта нашей стране срочно требовались корабли для защиты побережья Баренцева и Белого морей – сразу возникла мысль выкупить у японцев их русские трофеи прошлой войны. Первоначально переговоры шли о броненосцах, доставшихся японцам после падения Порт-Артура. Но, по легенде, сам царь Николай II внёс в список выкупаемых трофеев и знаменитый «Варяг».
За крейсер японцам заплатили почти 4 миллиона рублей золотом – не многим меньше, чем стоила его изначальная постройка в Америке. И 3 апреля 1916 года «Варяг» под японским флагом вошёл в бухту Золотой Рог. Тысячи жителей Владивостока встречали знаменитый корабль. На следующий день, ровно в 12 часов, состоялась церемония передачи – японцев сменил русский экипаж, 592 офицера и матроса, специально прибывшие на Дальний Восток с Балтийского флота.
9 апреля 1916 года на крейсере прошёл обряд церковного освящения – когда-то «Варяг» уже проходил его сразу после спуска на воду, но обряд решено было повторить после долгих лет плена. Только тогда над кораблём подняли флаги и вымпелы русского флота. Следом на палубе крейсера православные священники отслужили панихиду по героям, 12 лет назад погибшим в Чемульпо. «Варяг» вернулся.
Следующие два с половиной месяца знаменитый крейсер провёл во Владивостоке, ремонтируя неисправности и готовясь к долгому походу на Запад через три океана. Только 1 июля 1916 года в 14 часов 30 минут «Варяг» покинул бухту Золотой Рог навсегда …
Нет, нельзя сказать «навсегда» – ведь и ныне бухты Владивостока принимают крейсер «Варяг», ракетный крейсер, флагман Тихоокеанского флота России.
Глава 89. Грамотность в России от «призвания варягов» до полёта Гагарина
Грамотность населения является важнейшим ресурсом любого государства. Эту нехитрую истину часто забывают любители истории и политики, сравнивая разные государства, увлекаясь подсчетом количественных показателей территории, природных, промышленных и иных богатств. Но если забыть про хронический дефицит такого «ресурса», как грамотность, становится невозможно понять причины многих проблем в истории одного из самых больших и богатейших государств мира – России.
От берестяной до «филькиной» грамоты
К сожалению, дошедшие до нас исторические источники не позволяют составить статистику грамотности в России ранее последних двух сотен лет. Как минимум нам известны две использовавшихся на Руси азбуки – отмершая «глаголица» и ныне здравствующая «кириллица» – и еще одна гипотетическая система древнеславянского письма «черты и резы».
В 862 году, когда по летописной легенде в Новгороде случилось «призвание варягов», один из будущих составителей славянской азбуки Кирилл (в миру Константин Философ) обнаружил в крымском Херсонесе Евангелие, записанное «руськими письменами». Вероятно, это была ныне потерянная система дохристианского славянского письма, которую вытеснил алфавит Кирилла и Мефодия после принятия Русью христианства. Уже в 863 году Кирилл и Мефодий по приказу византийского императора Михаила III Пьяницы составили первый славянский алфавит и начали перевод на него христианских текстов.
Археологические исследования показывают, что примерно тысячу лет назад на Руси начался и вплоть до монгольского нашествия продолжался заметный и устойчивый рост грамотности городского населения. Писали «кириллицей» и чуть реже «глаголицей». Берестяные грамоты и прочие письменные находки свидетельствуют о достаточно широком распространении грамотности среди духовной и светской знати, купечества и верхушки квалифицированных ремесленников.
Так, например, известно, что князь Роман Ростиславич в середине XII века основал в Смоленском княжестве несколько училищ, для которых приглашались византийские и «латинские» учителя. Есть упоминания о женском училище в Киеве XI века. Считается, что первое училище на северо-востоке Руси, в будущей Московии, основал в конце XII века князь Константин Всеволодович – в Ярославле в Спасо-Преображенском монастыре.
По итогам татаро-монгольского нашествия и общего кризиса государственности, грамотность на Руси падает. Если отец Владимира Мономаха, первый правитель Киева использовавший титул «князь всея Руси», знал пять языков, а Всеволод «Большое Гнездо», великий князь Владимирский в эпоху наивысшего расцвета Владимиро-Суздальской Руси, в юности учился в Константинополе, то первые Великие князья Московские личной грамотностью не отличались. Про победителя Мамая Дмитрия Донского летописи доносят, что «он не был хорошо изучен книгам», а Василий Тёмный в жесточайшей междоусобной войне успешно удерживал Московский престол целых 37 лет, будучи совсем неграмотным.
Первые века существования Московского государства грамотность не охватывает полностью даже высшую знать. И хотя уже Иван Грозный и его адресаты по переписке, от князя-«диссидента» Курбского до митрополита-«диссидента» Филиппа демонстрируют прекрасное образование и завидный интеллект, но в то же время половина русского дворянства остаётся абсолютно неграмотной. Кстати, по одной из версий, издавна распространённый на Руси мем про «филькину грамоту», обозначающий некую невежественную писанину, происходит от реакции царя Ивана IV на «критические» грамоты митрополита Филиппа-«Фильки»…
В конце XVI столетия из 22 бояр, засвидетельствовавших избрание Бориса Годунова на царство, неграмотными были четверо, а из 22 стольников (крупный придворный чин), присутствовавших на этой церемонии, неграмотных насчитывалось восемь. Не случайно именно при Годунове впервые в истории России возникает замысле о создании светских учебных заведений, реализации которого помешало Смутное время. Первые заведения такого рода возникнут лишь спустя век, уже при императоре Петре I.
Грамота русская и прусская
Царь Пётр на протяжении четверти века пытался создать в России централизованную систему школ, чтобы каждый губернский город имел по две школы – одну светскую и одну духовную. К концу его царствования насчитывалось около сотни училищ, в основном светских-«цифирных» и духовных-«епархиальных» школ. В 1727 году в «цифирных» обучалось немногим более 2000 тысяч человек, в 46 «епархиальных» – примерно 3000 человек. Для сравнения в Прусском королевстве в том же 1727 году населения было ровно в 14 раз меньше, чем в Российской империи, но в местной системе школ обучалось всего в два раза меньше учеников.
В расцвет правления императрицы Екатерины II, в 80-е годы XVIII века, в России действовало всего четыре десятка училищ, в которых обучалось около 5 тысяч «школяров». В это же время во Франции было свыше 300 восьмилетних и шестилетних колледжей, где получали образования около 50 тысяч молодых людей в возрасте от 10 до 20 лет – то есть в десять раз больше, чем в России.
Для рубежа XVIII–XIX веков уже имеется вполне достоверная статистика по уровню национальной грамотности для стран Европы. И Россия в этом списке занимает одно из последних мест. На 1800 год в Великобритании читать умела примерно половина населения, в Пруссии – почти 40 процентов, во Франции – около 30 процентов, в Италии – почти четверть населения, в Испании – 8 процентов. Для России образца 1800 года количество умеющих читать по разным оценкам колеблется от 3 до 5 процентов от всего населения. В этом году Российская империя располагала 315 школами, с 790 учителями и 19915 учащимися.