Неожиданная Россия
Шрифт:
У берегов Крыма появился турецкий флот. В Ахтиарскую гавань (ту, где сейчас Севастополь) вошли турецкие фрегаты, доставившие десант и ноту протеста на действия русских войск в Крыму. Султан в соответствии с Кючук-Кайнарджийским мирным договором требовал вывода русских войск из независимого Крыма. Ни русские, ни турки не были готовы к большой войне, но формально турецкие войска могли присутствовать в Крыму, раз там находились и русские части. Поэтому турки попытались высадиться на крымский берег без применения оружия, а русские старались так же без выстрелов воспрепятствовать им в этом.
Здесь войскам Александра Суворова помог случай. В Стамбуле началась эпидемия чумы и под предлогом карантина русские объявили, что не могут пустить турок на берег. По выражению самого Суворова, туркам было «с полной ласковостью отказано». Турки, простояв ещё некоторое время у крымских берегов, вынуждены были отбыть обратно к Босфору. Так татарские повстанцы остались без поддержки османских покровителей.
После этого Шагин-Гирею и русским частям удалось достаточно быстро справиться с бунтовщиками. Решительные и жестокие действия русских войск, наряду с традиционной неспособностью татарского ополчения к длительным боевым действиям, привели к тому, что через несколько месяцев восстание было подавлено. Поражению восстания способствовали и тут же начавшиеся разборки между татарскими кланами и претендентами на ханский престол…
Еще до подавления восстания фельдмаршал Румянцев 30 октября 1777 г. писал князю Потёмкину и Екатерине II: «По так многим и доказательным опытам их врожденной к нам неприязни, не предвидится надежды сие дело кончить, но надобно браться за меры способные положить предел или конец таков, каков, сообразно их натуре и нашей пользе, только придуман быть может, а инако война будет бесконечная и бесполезная».
В заключение письма о крымских делах Румянцев советовал «искать средства удобнейшего к положению предела или лучше сказать конца с сими родившимися нам врагами». Фактически фельдмаршал требовал от Петербурга «окончательного решения» татарско-крымского вопроса путем ликвидации древнего ханства, этого последнего осколка Золотой Орды…
Именно тогда в Петербурге окончательно отказались от идеи «независимого» ханства и всерьёз задумались о полном присоединении Крыма к России. В канцелярии князя Потемкина появляется любопытный документ – анонимное «Рассуждение одного Российского Патриота, о бывших с татарами войнах, и о способах, служащих к прекращению оных навсегда». Фактически это аналитический доклад и детальный, проработанный план аннексии Крыма и присоединения его к Империи.
В записке содержится достаточно подробный план действий (из 11 пунктов) по присоединению и даже начальному освоению Крыма; многие из пунктов этого плана были реализованы на практике в ближайшие десятилетия. Так, например, в статье 3-й «Рассуждения» говорится о необходимости провоцировать междоусобицы среди различных татарских кланов, и действительно, с середины 70-х годов XVIII века в Крыму и в кочевых ордах вокруг него при помощи русских агентов не прекращаются бунты и распри. В 5-й статье говорится о желательности выселения ненадежных татар из Крыма. И после присоединения Крыма царское правительство фактически поощряло движение «мухаджиров» – агитаторов за переселение крымских татар в Турцию.
Планы по заселению полуострова христианскими народами (статья 9 «Рассуждения») в ближайшем будущем реализовывались Потемкиным очень активно: приглашались болгары, греки, немцы, армяне, переселялись русские крестьяне из внутренних областей империи. Нашел применение на практике и пункт № 10, в котором предполагалось вернуть городам Крыма их древние греческие названия. В Крыму были переименованы уже существовавшие населенные пункты (Кафа-Феодосия, Гезлев-Евпатория и т. п.); а все вновь образуемые города получали греческие имена.
Фактически присоединение Крыма прошло по плану, до сих пор сохранившемуся в наших архивах.
Царица Екатерина вскоре после подавления татарского мятежа написала фельдмаршалу Румянцеву ответное письмо, в котором согласилась с его предложениями об окончательном решении крымского вопроса и резюмировала: «Независимость татар в Крыму ненадежна для нас, и надо помышлять о присвоении сего полуострова».
Для начала последовали меры по полной ликвидации экономической независимости ханства. К сентябрю 1778 г. более 30 тысяч (очень большая, просто огромная цифра для того Крыма!) местных христиан под охраной русских войск Александра Суворова покинули пределы Крыма для расселения на северном берегу Азовского моря. Основной целью этой акции было ослабление и без того слабой экономики ханства. В качестве компенсации потери самых работящих подданных русская казна выплатила крымскому хану 50 тысяч рублей.
Рядовое татарского население Крыма жило практически натуральным сельским хозяйством и скотоводством – татарские низы были источником ополчения, но не источником налогов. Практически все ремесла, торговля и искусство развивались в Крыму благодаря евреям, армянам и грекам, составлявшим налоговую базу ханства. Существовало своеобразное «разделение труда»: армяне занимались строительством, греки традиционно преуспевали в садоводстве и виноградарстве, за караимами закрепились пчеловодство и ювелирное дело. В торговой среде преобладали армяне и караимы.
Крымские христиане в мусульманском ханстве подвергались репрессиям почти при каждом татарском бунте, а также в ходе межклановых столкновений крымских феодалов. Во время недавнего антирусского мятежа 1777 г. христианские общины греков и армян поддержали российские войска, после чего подверглись погромам со стороны татарского населения. Поэтому Петербург обставил увод большей части городского населения Крыма, выражаясь современным языком, как «гуманитарную акцию» по спасению этнических меньшинств. Греки переселялись на территорию нынешнего Мариуполя, а армяне на территорию современного Ростова-на-Дону.
Лишив татарскую знать всех источников дохода – набеги за рабами были уже невозможны, а тут исчезли и налоги с местных христиан – в Петербурге подталкивали крымскую аристократию к нехитрому выбору: или эмигрировать в Турцию или идти за жалованье на службу русской монархии. Оба решения вполне устраивали Петербург.
«Крым Ваш и нету уже сей бородавки на носу…»
10 марта 1779 г. в Стамбуле в султанском дворце Айналы-Кавак на берегу бухты Золотой Рог Турцией и Россией была подписана конвенция, вновь подтверждавшая независимость Крымского ханства. Одновременно с подписанием этой конвенции Османский султан, как халиф всех мусульман мира, наконец признала законным ханом Крыма пророссийского Шагин Гирея.
Здесь русские дипломаты обыграли и обманули турок – признавая ещё раз независимость ханства и легитимность действующего хана, Стамбул тем самым признавала их суверенное право на любое решение, в том числе и решение на упразднение ханства и присоединение его к России.
Через два года последовал еще один ловкий и символический шаг – в 1781 г. хан Шагин Гирей был принят в чине капитана на русскую военную службу. Это ещё больше обострило отношения в крымско-татарском обществе, так как большинству татар было непонятно, как самостоятельный исламский монарх может быть на службе у «неверных».