Неожиданность
Шрифт:
Остальное набрал из услышанного по радио, телевидению, с магнитофонов и прочей техники. Несколько раз побывал в опере.
— Здорово! — восхитился государь. — А вот про Леля можешь полностью спеть?
На «Снегурочке» Римского-Корсакова, я даже побывал в театре оперы и балета. Билет выдали в школе, когда учился в шестом классе. Самым ярким впечатлением от спектакля осталось эмоциональное впечатление от взрыва прожектора, висевшего высоко с левой стороны зала. Как мы орали и махали руками! Я, хоть и сидел справа, кричал громче всех. Отшумели, намахались,
И сейчас услужливая, усиленная волхвом Добрыней до абсолюта, память выдала третью песню Леля в полном объеме. На ней мною было показано меццо-сопрано.
Я запел тем же голосом о том, как девчата подались в лес по ягоды, но по непонятной причине разбрелись с ребятами по кустам. Припевом идет: Лель, мой Лель, мой лели лели, Лель.
Внезапно ворвалась очень молодая девушка. Она еще от двери начала кричать по-шведски злые слова. Язык этот я уже знал в совершенстве. Кудесник подарил способность разговаривать на любом наречии, как на родном, после двух-трех сказанных при мне фраз. Звучала ее гневная филиппика по-русски примерно так:
— Какая баба тут тебе поет, грязный негодяй!? Ты же клялся, что я у тебя всегда буду одна!
И это вялые и флегматичные скандинавки! Вот что дикая и необузданная ревность делает с бывшей шведской принцессой. Мстислав при виде жены вскочил с трона:
— Крися, Крися, успокойся…
Она буйствовала по-прежнему.
— Мерзкий ублюдок! Показывай ее немедленно! Где ты ее прячешь?
Ну, прямо берсерк какой-то, только в женском обличье. Пора было вмешиваться, чтобы не было неприятностей у будущего светоча земли под названием Русь. Не торопясь тоже поднялся. Очень внятно сказал на великолепном шведском:
— Приветствую тебя, моя королева Кристина! Рад тебя видеть! Это пел недостойный я — и ткнул себя пальцем в грудь.
Рты молоденькой девушки, и вбежавшей за ней следом наперсницы средних лет, округлились. Затем они, перебивая друг друга, затарахтели без всякой субординации:
— Ты не можешь так петь, ты же мужчина! Наш, швед? Как сюда попал?
Государь озирался, переводил взор своих ясных очей с одной на другую, слабо понимая такую быструю речь.
— Я русский, могу петь разными голосами. Ваш язык выучил на рынке, беседуя со шведскими купцами с Готского двора. Дамы переглянулись.
— Мы тебе не верим! Спой как женщина!
Это всегда пожалста. Начал петь, как женщина, закончил, как мужчина.
— А купцов на рынке, как звали? — проверяли дальше.
— Олаф и Андерс.
— Женщины точно нет?
— Хоть все обыщите!
Вроде поверили.
— А ты наши, шведские песни знаешь?
Немножко подумал. Даже знаменитая шведская группа «Абба» пела по-английски.
— Нет, не знаю. Но, если споете, сразу запомню.
— Полностью?
— Полностью.
— Не может быть!
Я аж зевнул, утомленный монотонностью общения. Не верим, не может быть, ты не можешь… Как же мифическая вера в пресловутое мужское превосходство, которую женщины так охотно нам демонстрируют, когда хотят перевалить на
Поняв, что перешкаливают, наконец-то запели «Три друга». Закончили. Что могу сказать, музычка веселая, текст с древнешведским юморком. Видя, что стою молча, спели «В нашем доме». Опять замерли.
Мне это общение с женским полом изрядно надоело. Пора идти деньги изымать у церковников, и начинать организовывать постройку второй каменной церкви в Новгороде Великом, а здесь заканчивать.
Привычно перекинул домру из-за спины и начал. Пропел каждую песню по-разному: о парнях, которые пытались много съесть, привычным баритоном, балладу о доме отработал, как женское колоратурное сопрано. Бабы увлеклись, и к концу ближе, мы уже пели все вместе. Княгиня с наперсницей увлеклись, чувствуя себя, как дома в родной Швеции, и были готовы петь хоть до вечера, но меня это времяпровождение увлекло гораздо меньше.
Поклонился, сослался на усталость и на этом спевку закончил. Княгиня фыркнула, и унеслась вместе с челядинкой. На родине при дворе у папаши, принцесса отказа, видимо, не ведала. Придворные викинги, наверное, сразу лишали дерзкого лишних частей тела, в основном, головы. Но здесь не Швеция, тут климат иной — свободный торговый город, где власть князя несколько ограничена. Я начал прощаться с Мстиславом.
Глава 6
Вдруг ворвался какой-то бритый длинноволосый мужчина средних лет, тащивший на плечах двух стражников, и начал что-то орать по-немецки. Мне, как обычно, его речи стали ясны после первых двух фраз:
— Доннерветтер! Русиш траслятор швайн! Мой сын умирает, а позвать лекаря некому! Эта русская свинья-переводчик пьян, как собака! Мы все на этом варварском языке не говорим! Наш толмач умер в дороге, а Вилли все хуже!
Князь, похоже, немецкий знал, но не очень уверенно, типа, как после обычной советской школы. Поэтому неуверенно начал:
— Герр Фридрих… — и замер.
Пора было показать активную жизненную позицию. Поэтому продолжил княжескую речь, но более уверенно:
— Герр Фридрих! Я врач, я помогу!
Немец пролаял:
— Наш? Из Дойчланд?
В их языке нет слов немец, немецкий. Это русские выдумки, идущие от термина немой, то есть не знающий главного языка всех времен и народов. А наши, в это время, всех западных иноземцев звали немец. Вот еще их делить на шведов, англичан, французов и итальянцев. Немцы-иноверцы, общее вам имя!
Уважил гостя, гавкнув в ответ:
— Русский! Много лет лечу людей, лучший врач города!
Немец сразу успокоился — контраст между мной и постоянно пьяным толмачом был очевиден. Конечно, жаль, что не соотечественник, только они по-настоящему знают дело, но за не имением гербовой, пишем на простой.
Мстислав в это время движением руки отослал дружинников дальше караулить, и с интересом слушал нашу беседу.
— Скорей к Вилли!
— Сейчас доложу князю и пойдем.
Получил разрешение государя, и мы понеслись.