Неожиданность
Шрифт:
— А чем же ты его убил?
— Так же, как и ты, сверху по хребту рубанул. Только вместо легонькой сабельки у меня двуручная секира была. В ней весу с полпуда, а длина лезвия с сажень. И куча ловчих эту гадину с разных сторон копьями кололи, чтобы отвлечь. Кое-как, с пятого моего удара этим здоровущим топором, завалили гадостную зверюгу. Не могу только понять, тебя-то чего туда понесло? У деревенщины денег особых нету, не заплатят, начальство тобой не командует — послать некому, зачем вообще было влезать в эту историю, биться с совершенно неведомым хищником
Я отвел глаза и развел руками.
— Да как-то так получилось…
— А получилось так потому, что вы с протоиереем два сапога пара! — гремел голос боярина. — Нашлись, понимаешь, защитники русского народа!
Я вздохнул. С этими боярскими шуточками пора было кончать.
— А зачем же ты едешь со мной в такое опасное путешествие? Какие-такие выгоды преследуешь? Или князь послал? То-то ты ему так кланяешься и хвостом перед ним виляешь! Вот что я тебе скажу — ты у нас третий такой же сапог! На самую нужную у нас третью ногу!
Теперь Богуслав развел руками.
— Вот уел, так уел! Ловок ты, Вовка, голыми руками не взять.
— Какой уж есть, дядя Слава, какой уж есть…
— Что еще хочу сказать, — как ни в чем не бывало продолжил шутник дядя, — мы, все три белых волхва, что пойдем в великий поход, уж очень слабы против черного кудесника. А Николай Невзору не уступает. Кто из них сильнее, не берусь судить, это только в ближнем бою проявится.
— Протоиерей убивать человека не будет! — уверенно сказал я. — Он даже бесов только изгоняет.
— И что с того? Пусть он вражину хоть как-то свяжет, даст нам время поближе подобраться и ударить всей нашей жиденькой силенкой. Уж очень мало времени нам отпущено. На большом расстоянии и я черного колдуна придержу, не дам нас прибить, а вот близко, в пределах прямой видимости, больше чем на пять мгновений не рассчитывайте — не выдюжу. Может, у протоиерея побольше получится?
— Вряд ли. У священнослужителя сила божественная, на живых существ не рассчитана. Беса выгонит, домовые его как огня боятся, а вот на коркодила его молитва никак не подействовала, побежал только после нее бойчей. Невзор не пришелец из неведомых миров, не выходец из пекла, а обычный человек с необычными способностями. Такого церковными песнопениями не донять.
— Очень может быть, — протянул Богуслав. — Но может быть на всякий случай попа с собой прихватить? Вдруг зачем-нибудь понадобится?
— Ну вот гляди. Своей лошади у него наверняка нет, выдаст какую-нибудь захудалую клячу кто-то из прихожан. Этот задохлик не то, что до Смоленска, до ближайшей деревушки не дойдет. Святого отца в поле не бросишь, и у нас на одного вьючного коня станет меньше.
Для переправы через реки Николай не обут и не одет, да и на холодные ночевки в лесу не рассчитывал. А человек он упорный, на попятную не пойдет, нипочем не уступит. И переодеваться откажется — ему положено в рясе мир спасать. Значит, велика вероятность тяжелой болезни. Если мы его лечим, теряем два-три дня. Если пожелаем где-нибудь оставить, платим за это кучу денег. Куда не кинь, всюду клин.
Если
Своей еды он явно не возьмет, от нашего пеммикана откажется — не постный или еще чего-нибудь выдумает. Будет хрустеть сухариками. А такая еда хороша, если ты отшельник, и от греховного мира в какой-нибудь пещере прячешься, молишься, и, самое главное, ничего не делаешь. А если тебе целыми днями в седле трястись, как бы ты не ослаб от такого питания. А какой прок от слабосильного в смертельном бою?
Если чудом прорвемся через вражеский заслон, дойдем до моря и увидим дельфинов, услышим их необычные щелчки и переливы, неизвестно, как к ним отнесется священнослужитель. Вполне может быть, что объявит эту рыбу дьявольским созданием, и науськает тех, кто у нас в ватаге попроще остальных — скажем, Ивана или Матвея, убивать врагов Господа нашего. И, не дай бог, поссорит нас этим с дельфинами, вся наша возня напрасной окажется. Вильнут они хвостом и скажут: возитесь сами, как хотите, а мы тут, на глубине, как-нибудь переждем.
Ладно, положим и тут прошло все удачно, переехали мы через море в Константинополь. Протоиерей и тут-то с епископом вечно спорит, может и там взяться чего-нибудь наше, чисто русское, доказывать. Вдруг ляпнет, что епископ в Киев не из Византии должен назначаться, а быть выбранным из своих, сидящих по княжествам? Нас всей империей гонять начнут!
Убежали мы в Персию, там главная религия мусульманство. Что должен делать добрый пастырь человеческих душ? Правильно, склонять народ к православию. И начнет Николай произносить проповеди в людных местах, перекрикивать муэдзинов на минаретах. Враз найдется переводчик и доложит верховному муфтию о деятельности русского попа. Ну а уж после этого, нам будет не до поисков арабского поэта и спасения мира, свои бы головы сберечь!
— Убедил, — отозвался Богуслав, — не нужны нам лишние трудности и опасности. Своих забот и хлопот хватает. Пусть святой отец в Новгороде посидит. Ладно, пошли тебя чародейскими подарками осыпать.
Мы зашли в дом, избавились от обновок, передав их Забаве для развешивания, и осели в гостевой комнате.
— Не завидуешь силе супруги?
— Бывает иногда, — признался я, слегка конфузясь от наличия такого детского желания.
— Сейчас мы тебе такую же организуем, мало ли что в походе приключится.
— Это врожденное, — не поверил я.
— У твоей жены и у других богатырей, обычно да. Но в русских сказках бывает и по-другому.
— Не припоминаю такого.
— Давай вспомним что-нибудь очень известное.
— Да ведь от вас до нашего времени почти тысяча лет пройдет! — зароптал я. — Очень многое не дойдет, не сохранится.
— Про Илью Муромца у вас известно?
— Больше, чем про деда и репку.
— Вот Илья тридцать три года безвылазно лежит на печи в городе Муроме, не встает и не ходит. Вдруг неожиданно становится силен, как десять быков. Куда подевалась слабость?