Неожиданность
Шрифт:
Подошел и присел за наш столик Христо. Я только открыл рот, чтобы съязвить что-нибудь вроде:
— Вышиб тебя брат взашей, побоялся что обожрешь нашу отрядную кассу? — как он нашел заинтересовавшую меня тему.
— Завтра идете дельфинов искать?
Открытый рот пригодился, и я тут же спросил:
— И что?
— А я как раз знаю место, где они кишмя кишат.
— Где-нибудь за сто верст от Херсонеса?
— Ну, зачем так далеко отправляться! Как раз за городом, в местах, где нет кораблей, их искать замучаешься, да и неведомо,
— А они еще и разные?
— Конечно. Самые крупные из них это афалины, которых иной раз из-за этого зовут большими дельфинами, немного помельче белобочки, и, самые маленькие из них морские свиньи, или, как их еще зовут, чумки. Я так понимаю, что вам нужны именно афалины?
— Почему ты так решил?
Христо улыбнулся моей непонятливости.
— Вы ж на них не охотиться идете, верно? На этакий промысел как раз подальше от Херсона надо забираться, и гарпунить чумок, они самые бестолковые из всех. В пределах города за это головы рубят. Здесь дельфинов еще «людьми моря» зовут, и за их убийство наказывают как за убитого человека. И я прознал, что вы с дельфинами поговорить хотите насчет каких-то дел, а афалины из «людей моря» самые умные.
Я поглядел на столики. Рядом с очень дальним родственником этого греческого шпиона Кузимкулом сидел, конечно, почитатель таланта и умения великого бойца Матвей. Вот кто-то из них видимо выпил лишнего и сболтнул чего не надо. Ну да Бог с ним, послушаем лучше, о чем этот херсонский выжига и жулик толкует.
Подсознательно я даже ожидал, что этот пройдоха Христо может заявить:
— Я все языки мира знаю. Хорошо заплатите, и с белобочками столкуюсь, и по-афалински чего вверну, — но чуда не произошло.
— У Херсона три гавани, но афалин много только в одной из них, от двух других вам прока нету. Зато там полно белобочек, а вы этих дельфинов от афалин без привычки не отличите.
— А чумки там не плавают?
— У них морда совсем другая и они зримо меньше.
Замысел обиралы был полностью ясен, поэтому я без дальнейших и, явно лишних расспросов, спросил:
— Сколько? И гляди не дорожись, не то подешевле сопровождающего найду!
Христо тоже лишнего дурковать не стал:
— Кормить будешь?
— Буду.
— Один кератий в день. За медные нуммии или просто за еду заниматься с вами не буду.
— Да ты, наверное, больше и не понадобишься.
— Кто знает, как оно сложится, — уклончиво отозвался этот жук, — кто знает, как оно пойдет…
А прощальный вечер шел своим чередом.
Хрисанф расставил по столам сковороды со спаржей, пожаренной с грибами и начал разносить кувшины с белым вином. Сковороды плюхались не абы как на сияющую чистотой скатерку, а под каждую подсовывался деревянный кружок.
Я было заартачился:
— Да я тут крепенькое пью, а мешать не люблю.
Трактирщик строго посмотрел на меня.
— Только белое! А то весь вкус другим напитком опоганишь!
Я смирился: такой кулинар
Перед каждым из нас была поставлена еще одна отдельная тарелка и выдана здоровенная двузубая вилка. На сковороды Хрисанф положил по плоской лопаточке.
— Так будет гораздо вкуснее, — объяснил он, — когда с пылу с жару каждый положит себе сам. У остывшей спаржи вкус уже не тот. Начинайте!
И все русичи отведали спаржу в первый раз.
Ммм! Вкус нежнейшего сладкого желтого перца, поджаренного, но от этого не размякшего, перемешивался со вкусом белой фасоли и едва заметным привкусом лесного ореха. И еще какое-то неописуемое дополнение оттенков вкуса. Восхитительно и ни на что ни похоже! Зеленая спаржа похрустывала во рту. Что и говорить — вкуснятина, ум отъешь!
Жареные грибочки удачно дополняли вкус. Куда там омлету! Запил белым вином. О да! Только белое!
Понравилось отнюдь не всем. Богуслав скептически протянул:
— Потягивает чем-то вроде гусятины, но жиденько как-то.
Однако доев, немедленно потянулся за добавкой. Эх, не распробовал с первого разу! Кузимкул молча скривил лицо, бросил спаржу, не доев, и вновь взялся за сильно ужаренную куриную ногу. Остальные молча поедали деликатес без видимых эмоций.
Я, почувствовав себя объевшимся, стал догоняться крепкой местной граппой, заедая лишь зелеными оливками и кишмишем. Меня тревожило, не покорежил ли злой колдун и мою великолепную защиту от употребления излишнего количества алкоголя. Всего через две небольшие рюмашки тревожно прозвонил предупреждающий колокольчик.
Уф, обошлось. Лишнего, по-прежнему не выпьешь, сильно пьяным не станешь, ужас похмелья не познаешь. Слава белым волхвам!
Фарид, Кузимкул и Матвей уже отчалили на постоялый двор отсыпаться перед завтрашним рывком. Я наказал побратиму угнать с собой всех лошадей, нам они уже лишние — дальше на кораблях поплывем, выдал денег на еду людям и корма коням. Олег, Татьяна и протоиерей ушли с ними.
Оставшиеся стали делать заказ на завтра. Узнав, что мы будем посещать его корчму не один день, Хрисанф неожиданно оживился и обрел неплохое знание русского языка. Небольшой акцент дела не портил, главное, что словарный запас не подкачал — чувствовался давнишний навык.
— Вкусный суп будете? Или вам поганеньких щец наварганить?
Мы с Богуславом аж хрюкнули от удовольствия. Развод был незатейлив, но, по-видимому, многократно испытан и обкатан на посетителях. Дрянь станете жрать или вкусняшечки отведаете? Вкусняшку? Правильный выбор!
Но пересевшие за наш столик Венцеслав, Ваня и Наина глотнули наживку не раздумывая.
— Не надо щей! — обозначил свою позицию Иван. — Супчика давай!
— Главное, чтобы в гуще кусков мяса болталось побольше, а бульон был понаваристее! — поддержал его поляк.