неПАЦАНКА. Трансформация бой-бабы в леди
Шрифт:
На подъезде к гаражу смотрю на часы: остается 3,5 часа. Напрочь отбросив все условности парковки, катапультируюсь из-за руля и несусь к старой, проржавевшей двери незамысловатой металлической коробки – холостяцкой обители отца в параллельном мире «свободной жизни». Внутри все сделано «для себя», или, как принято говорить у застройщиков, ремонт «под ключ» – заезжай и живи: lounge-зона с диваном, ТВ и кондиционером; «Бар» с ходом в подполье с заготовками на зиму; даже сауна – собственноручно построенный отсек из дерева с печью, обустроенный как настоящая баня; и, конечно же, тренажерный отсек со ржавыми снарядами, служащими мне уже в третьем поколении, принятыми в обиход от деда. Все стены педантично заделаны березовой доской, а атрибуты мужской жизни в виде инструментов и прочих хозяйственных вещей систематизированы по значению. Под потолком – профессионально подготовленные березовые и дубовые веники,
В течение рабочего дня на саммите лучших нейронов по вопросу разработки сценария для видео на «Пятницу» в результате кровопролитных дебатов главнокомандующим было принято решение снимать тренировку, усугубленную условиями стесненного пространства гаража и ржавого железа. «Истинный треш, воистину говорю вам!» – авторитетно стукнув кулаком по плащанице подсознания, решил мозг.
– Ну, и чо мы здесь можем снять? Как ты паришься? – отвесила сестра оплеуху моему приподнятому состоянию воодушевления, сосредоточенности и нервозной озадаченности ускользающим временем.
– Сейчас увидишь, просто заводи шарманку и не ори, если будет страшно, – вонзила я плуг дикой уверенности в почву крайне ненужных сейчас сомнений.
Брюки резко снимаются и превращаются в элегантные шорты, видевшие виды и затасканные промыслом моей спортивной жизни по всем качалкам небольшого города, далеким не только от лакшери, но и от понятия «раздельная раздевалка». Помню, я была первой особью женского пола, в возрасте 11 лет пришедшей в единственный на тот момент тренажерный зал при муниципальном Центре внешкольной работы «Алиса». Это был настоящий «День, когда Земля остановилась», только без Киану Ривза. Все самцы перестали заниматься, уставились на меня, и, кажется, даже «Рамштайн» в колонках поперхнулись из-за столь вероломного вторжения эстрогена на территорию «братства кольца» от штанги. Где-то в углу зала раздался придавленный жимом от груди шепот: «Это что, женщина?!» – и я поняла, что иду по пути, о котором еще и слышать не слышали среди 80 тысяч населения небольшого города. Конечно же, все потом привыкли, ибо, качаясь со мной, чувствовали особый прилив тестостерона в чреслах, а также конкуренцию формата «не уступить бабе», когда я начала показывать весьма неплохие результаты как по весам, так и по мышечной массе, превосходя новичков и некоторых любителей. Особо умиляло, как на ниве моего периода полового созревания ребята сразу же снимали с себя футболки, стоило мне зайти в зал, и, расправив «раму» (конституционная конструкция из широчайших мышц спины и плечевого пояса), даже те, у кого ее и в теории не было, подкатывали со словами: «Привет, Юлек, хочешь я тебя на жиме подстрахую?» Тоже мне – «застрахуй братуху, застрахуй». Разумеется, все эти подкаты были до той поры, пока показатели мои не увеличились в разы, а тело и внешность, избавившись от женского жирка и округлостей подростковых форм, не обтесалось в мужественный монумент, как в песне «Любэ» «Дуся агрегат». Отсутствие признаков груди, бицепс обхватом в 40 сантиметров, выпирающие на кистях и предплечьях вены не добавляли обольщения моему де-юро статусу женщины, де-факто – мужеподобному нечто. И в конечном счете все взаимодействие с ребятами из тренажерки свелось к общению, обсуждению женщин и совместному распитию алкоголя зачастую прямо после зала, поскольку кто-то из авторитетов бодибилдинга однажды пролоббировал интересы пивных компаний в лозунге «пенное – лучший изотоник после тренинга». И все это в одном помещении с условно обозначенным двумя стульчиками «женским» углом для переодевания. Таким образом, раздельные раздевалки в тренажерных залах нашего городка стали появляться только к моему 10-летнему стажу пребывания в них тогда, когда мне это было уже и не важно на фоне главного вопроса: что со мной не так?
– Ты чо, хочешь сниматься в этом хламье? – на повышенно-саркастических тонах зарядила сестра дробью в мой план.
– Ну не в костюме же мне тут вонять на все видео! – воскликнул уязвленный сомнением мозг, продумывавший декорации всей этой постановки на протяжении дня.
– Ладно, погнали, мне-то какое дело, хоспади, – отрезала мелочь, лопнув шарик надутой жвачки и ознаменовав такой «хлопушкой» старт съемок. – Ну, я снимаю, говори что-нибудь.
Я обескураженно стояла перед камерой айпада, не ожидая, что все начнется столь быстро.
– Ну, что молчишь? Запись идет, говори! – начала быковать сестра.
Рядом со мной висела боксерская груша, купленная мною в целях сбивания мышц в плотную бойцовскую консистенцию и сплавленная к отцу в гараж на пенсию по выслуге лет и полученных производственных травм. Недолго думая, я развернулась к ней лицом, быстро встала в стандартную боксерскую стойку для пробивания «двоечки». Начав истязание пожилой груши, наношу несколько ударов, не замечая, как из нее начинает сыпаться песок. Первая двойка, вторая, третья, вот уже войдя в раж и сбившись со счета, замечаю увещевания разума, что пора остановиться, но тело не слушается. Заряженные азартом кулаки продолжают показательное избиение на камеру, а дыхательная система, убитая «Кентом», постепенно сдает, и вот уже на весь гараж отзвуки тяжелых выдохов отлетают от накаленного за день металла и прилетают в осознание криком «Хватит!». Отщепляясь от затягивающего процесса, подобно атому водорода в процессе дегидратации, раскачиваю вдоль себя руки, как это делают профессиональные боксеры по инерции перед боем. Хлопаю в ладони, чтобы сбить запущенную реакцию жжения, набираю побольше воздуха в грудь и выдаю следующий текст:
– Всем привет, меня зовут Юлек, мне двадцать четыре года, и я хочу на ваш проект!
Стойка такая, что любой самый накачанный и дерзкий коллектор России позавидовал бы столь профессиональной широкой постановке ног, угрожающему маневрированию руками, замотанными в боксерские бинты, и, как пружина спускового крючка, подтянутому корпусу, готовому в нужный момент отпустить натяжение и выстрелить контрольный в упор. В общем, я бы с таким коллектором явно никаких дел не хотела иметь даже в теории.
Сказать, что сестра, мягко говоря, обалдела, – это ничего не сказать, поскольку у нее дергался глаз, левая щека, и на какое-то мгновение мне показалось, что вибрации вот-вот перейдут на всю левую часть тела, заставляя ее отбивать ногой ритм так, как это делают кролики.
– Юль, ты в своем уме? Это чо за видео? – оторопело тщедушное создание с выпрошенным у родителей айпадом в руках.
– Все нормально, все по плану, поехали дальше! – отрезала я, накрест похлопав плечи ладонями, чтобы сбить судороги не разогретых разминкой мышц.
Съемки продолжились, и вот я уже взяла 10-киллограммовую гантель, сплошь усеянную язвами ржавчины и оставляющую на месте соприкосновения с человеком коричневые следы металлической пыли. Только хомо сапиенса течение времени омывает сединой, а железо – рыжей перхотью сгоревшего Fe2.
Итак, 10-киллограммовая подруга бицепса не ожидала участия в съемках на старости лет, а я заряжаю культовое упражнение бодибилдинга «подъем гантели на бицепс» и параллельно декларирую:
– Качка бицепса – это мое самое любимое занятие. Я знаю приблизительно пятнадцать способов, как накачать бицепс. Сейчас мой бицепс составляет тридцать семь сантиметров, но я надеюсь, что где-то через полгода прирастет еще троечка, так что ВОТ, – эпично зафиналив, ухмыльнулась прямо в камеру я.
Стоит ли говорить о непроходящей истерике, которая буквально началась с моей сестрой после этой сцены? Она ржала и испытывала испанский стыд одновременно. Растирая под глазами капли потекшей туши, выдала, что «всегда считала, что ее подменили в роддоме». К внешнему виду отмечу, что собранные в пучок волосы в стиле «подбитый над Саратовом японский летчик», добавляли внешнему виду определенной специфики, ибо голова казалась практически лысой. Любой начавший смотреть видео наверняка мог подумать: «И что этот парень забыл на женском кастинге?» А уж приправленный 2-летним стажем курения баритон не оставлял никаких сомнений: пацан явно съехал с катушек и не понимает, куда лезет.
После успокоения трясущихся от смеха и жалости рук оператора продолжаю перформанс, судорожно отмечая, что осталось всего 2,5 часа до сдачи видео. Тут мой взгляд падает на топор, которым отец колет дрова для бани. Меня осеняет идея, как одновременно показать свою «безбашенность», о которой говорили в рекламе кастинга, и отчаянность намерений, метящих на 100-процентное одобрение моей кандидатуры для участия в проекте. Недолго думая беру топор и…
– Юль, спокойно, я же пошутила, мы же семья, СЕЙЧАС ОТЦУ ПОЗВОНЮ! – срывается на крик сестра и вжимается в свисающие со стоны березовые веники.