Непарадигматическая лингвистика
Шрифт:
Выявилось также, что именно эти две консонантных опоры входят в один парадигматический комплекс, в параграфе первом главы первой приводятся самые разные взгляды на отношения этих двух единиц и дискуссии по этому поводу. На чисто славянском уровне возводятся этимологически к s-овому исходу, но на уровне индоевропейском его возводят к k-овому исходу. См. греческий / < *k. Ср. также русское диалектное Чайник типит!. Таким образом, судьба этих двух консонантов и восходящих к ним партикул коммуникативного фонда, видимо, требует отдельного исследования, которое, в силу наших возможностей, было представлено
11. Предлагаемый здесь тип примарной партикулы требовал еще более серьезных теоретических обоснований.
Как будто бы претендентом на эту роль могла бы служить партикула ta. Однако в славянской истории эта партикула испытала слишком большое расчленение функций, восходящее к давней истории.
А именно:
• В ряде языков она играет роль сочинительного союза (украинский, польский, словацкий).
• Она выполняет и междометную функцию. Так, например, можно сказать по-русски: та-та-та, я кажется вспоминаю… (употребление здесь да было бы более ясным и простым подтверждением, то есть было бы грамматикализованной сентенциальной частицей).
• В простонародном польском и словацком языках ta употребляется вместо ta + k{b), то есть эта лексема представляет собой нечто вроде перехода от да к так(ъ) или наоборот. Однако такое та нельзя приравнять к да, так как деривативные цепочки, которые за ними стоят, различаются: например, там(ъ) не заменяется на дам(ъ) и та-же не равно да-же. В то же время эта партикула и не может быть включена в наш список, так как она не является общеславянской.
Таким образом, мы включаем эту партикулу в состав общеславянских примарных с большим сомнением.
12. Бесспорно в списке общеславянских примарных партикул должна занимать место партикула to.
Как все партикулы «первого уровня», она служит и междометием, и частицей, и союзом. Число связанных с ней деривативных цепочек очень велико, причем – как видно будет далее – она может занимать любую позицию в грамматике партикульных порядков.
• Выполняя функции сентенциального междометия, она в то же время иногда выступает чем-то схожим с переходом к союзам: Просил он, то я и дал (народный русский).
• Служит показателем интенсивности действия (на грани наречия): To je pr'ace! (то есть много работы).
• Эта партикула может выполнять функцию понуждения, уговора – чешский: To neplac!.
• Она может быть подтверждающей репликой, обращенной к коммуниканту с пресуппозитивным значением потенциального несогласия: Ну, что? Удивил я вас? То-то!.
Можно привести список дериватов этой партикулы в славянском пространстве. При этом мы ограничимся только теми, которые начинаются с этой партикулы, то есть она занимает инициальную позицию в цепочке:
1. toboze
2. tockar
3. totiz / tocus
4. tod`a
5. tode
6. tode(ti)
7. to-dje
8. tog(ъ)da / dy, tъg(ъ)da / dy
9. tog(ъ)da-dje-ze
10. tojci
11. toje-ze
12. toku / toku / tuku
13. tole / toli
14. tolikaj
15. toliko
16. toli(ko)-dje / -ze
17. tolikъ
18. tolьmi (-ma)
19. tonamo
20. tonde
21. to-ono
22. to-
23. to-t
24. t'ota (j)
25. totiz
26. tovde
27. tovolik
28. tovuder
29. to– ze
30. tde / du / da.
13. Близкой фонетически и функционально к этой партикуле является tъ, которое, в свою очередь, выполняет функции анафорического и местоименного демонстратива, являясь базой для 3-го лица единственного числа славянского местоимения. Судьбы этих двух партикул переплелись и потому сложно решить, является ли, например, то же дериватом от партикулы то или от среднего рода партикулы тъ, ставшей местоимением? Или к чему присоединяется э в э-то? Создается отчетливое впечатление недалеко разошедшихся потомков одного и того же t-ового компонента, которых мы, вопреки собственному «протестному» взгляду на жесткую таксономию, стараемся все же каталогизировать. Возникает желание в данном случае нарисовать нечто вроде геналогического дерева этих (примарных?) партикул, в вершине которого будет Stammlaut – t/d, пара, о которой в числе трех наиболее значимых пишет Фр. Шпехт. Обоснованием для секуляризации ветвей будет выделение их по позднейшей синтаксической функции и по типу деривативных цепочек.
14. Более «легкой» для t-ового ряда оказывается следующая партикула: tu.
Хотя в некоторых случаях она пересекается (чешский, сербский, польский) с to/te, но эта партикула во всех славянских языках исконно связана с «хронотопической» семантикой. Например, чешский: Tu se zjavil andel; древнерусский: И яко приближасася к ракама, ту абиє утвєрдиштася ноз iєго и под. См. в «Слове о полку Игореве»: Tу Игорь князь высд из сдла злата; Не бысть ту брата Брячислава, ни другаго – Всєволода; ту ся копиємъ приламати, ту ся саблямъ потручати и т. д.
15. Последней в списке общеславянских примарных партикул выступает ze < *ghe.
• Эта партикула выполняет функции междометия, например, чешский: Ze prijdes? Prijdete, ze?.
• Она выступает в качестве союза с функцией:
1. континуативной – старославянский: б въ чрьв китов три дни три жє ношти;
2. адъюнктивной – старославянский: Видвъ же пилатъ яко млъвл буваєтъ;
3. конклюзивной – старославянский: Tун приястє, тун же дадитє;
4. адверсативной – русский: Вы его хвалите, он же вас ругает.
2. Примарные партикулы, не являющиеся общеславянскими
В параграфе первом данной главы говорилось (но только в связи с частицами, а не партикулами), что общее ядро партикул славянского пространства не очень велико. Большая часть славянских частиц распределяется по отдельным славянским языкам, иногда встречаясь в нескольких славянских языках (но не во всех!), иногда в двух-трех из них, иногда даже в одном. Данные литературного языка могут совпадать с диалектными или просторечными фактами другого славянского языка. Могут совпадать элементы разного хронологического вертикального среза.