Непобедимая жара

Касл Ричард

— Катрен. В «Эрудите» за него дают много очков. Ничего двусмысленного с этим словечком не придумать, я пытался. О, как пытался. — И он продолжил: — А разве после вчерашнего ты не можешь попросить отложить экзамен?

— Могу. — Ответ был написан у нее на лице. Никки не собиралась сдаваться. — Но не хочу. — Она махнула на его «МасВоок». — А я думала, ты уже закончил статью о контрабанде оружия. Это ваш новый эротический роман, мисс Сент-Клер?

— Нет, все намного примитивнее.

— Так что это?

— Пока не хочу рассказывать. — Он закрыл крышку, поднялся

и повернулся к Никки. — Плохая примета. — Рук притянул ее к себе и поцеловал. Его объятия были нежными, ласковыми. — Как ты сегодня, лучше?

— Нет, но ничего, я справлюсь.

— Сейчас будет кофе по-французски. — Рук шагнул было в сторону кухни, но она удержала его.

— Спасибо тебе за вчерашний вечер. Ты… настоящий друг.

— Обращайтесь в любое время, Никки Хит. — И они снова прижались друг к другу.

Пока он наливал ей кофе и делал апельсиновый сок, она одевалась. Вдруг она появилась на пороге кухни с озадаченным видом, держа в руке мобильный.

— Хочешь услышать странную вещь? Я только что проверила голосовую почту. Мне звонила агент из турфирмы, которую я когда-то рекомендовала капитану Монтрозу. Она говорит, что не может поверить в его смерть, особенно потому, что говорила с ним только вчера. Он заказал круиз на остров.

— Вчера? — Она кивнула, и он, хлопнув в ладоши, воскликнул: — Джон Ле Карре! [78] — И при виде ее недоумения добавил: — Ты ведь знаешь Джона Ле Карре, да? «Шпион, пришедший с холода», «Преданный садовник»… А, и еще «Идеальный шпион» — нечто совершенно исключительное, самая лучшая книга! Его первый роман — «Звонок покойнику». Нашли труп секретного агента. Предполагается самоубийство. Однако теория о самоубийстве рассыпается в прах, потому что накануне вечером он попросил разбудить его звонком по телефону. Видишь логику? Зачем человеку просить разбудить себя утром, если он собирается покончить с собой?

78

Джон Ле Каре (р. 1931) — английский писатель, автор шпионских романов.

— Верно, — сказала она. — И зачем ему заказывать круиз? Особенно если это Монтроз. — Она нахмурилась. — В такое время? В одиночку? — Она принялась размышлять над странностью, но Рук отвлек ее:

— Я оденусь через пару секунд.

— Зачем?

— Чтобы поехать с тобой, — объяснил Рук. — Пора браться за работу. В версии о самоубийстве полно дырок. О, прости. Я не думаю, что говорю, — сильно волнуюсь.

— Эй, погоди минутку. Мы ведь это обсуждали вчера. Ты уже написал свою статью о полиции. Я не могу везде таскать тебя за собой. Все слишком серьезно.

— Я не буду мешать. — И под ее суровым взглядом он вынужден был добавить: — Сильно мешать.

— Это исключено. Кроме того, положение сейчас очень сложное. За мной пристально наблюдают, и если я приведу тебя, это могут счесть недостатком профессионализма.

— Но почему? У лейтенантов тоже бывают бойфренды.

— Да, но

они не участвуют в расследованиях. — Она заметила, как он напрягся. — Почему ты вдруг решил поехать со мной?

— Из-за вчерашнего. Хочу за тобой приглядеть.

Она подошла и обняла его.

— Рук, это так… так…

— Мило?

— Я хотела сказать «глупо».

Печать с двери стеклянного кабинета была снята, и двое «людей в черном» из отдела внутренних расследований ждали Никки внутри.

— Можете закрыть, — сказал Ловелл, угловатый субъект с острым носом и выступающими скулами, чем-то напоминавший птеродактиля.

Он сидел за рабочим столом. Его напарник, де Лонгпре, примостился на полке книжного шкафа в стратегически выгодной позиции: напротив Ловелла и позади кресла для посетителей, чтобы иметь возможность обмениваться с ним взглядами. Никки заметила, что здоровяк небрежно отодвинул в сторону фотографии жены Монтроза, освободив на полке место для своей задницы.

— У нас к вам есть несколько вопросов относительно вашего начальника, — начал Ловелл, когда она села.

— Хотите сказать, что чего-то о нем не знаете? Вы немало времени провели, копаясь в его жизни.

Ловелл терпеливо улыбнулся.

— Не надо считать нас врагами только из-за того, что мы работаем в отделе внутренних расследований, детектив Хит.

Де Лонгпре добавил:

— Так что давайте без лишнего сарказма. — Тон его был явно враждебным. Стало ясно, кто здесь плохой коп, а кто хороший.

— Чем я могу вам помочь? — спросила Хит.

Сначала они задавали общие вопросы: давно ли она знакома с капитаном, как может охарактеризовать его стиль руководства и уровень профессионализма. Хит отвечала правдиво, но слова выбирала осторожно. Задачей этих ребят был поиск компромата, и Никки совершенно не хотелось еще больше очернить капитана. На самом деле она даже радовалась возможности подчеркнуть, что Монтроз был образцовым командиром и, что не менее важно, хорошим человеком. Но добрые намерения Никки сослужили капитану плохую службу.

— Судя по всему, у вас были прекрасные взаимоотношения, — сказал Ловелл.

— Да.

— И что же произошло потом? — Он слегка откинул голову назад и пристально посмотрел на нее из-за своего устрашающего носа. Не услышав ответа, он продолжил: — Ну же, мы знаем, что он сорвался. По какой причине и когда?

За время службы Никки пришлось проводить достаточно допросов, и она понимала, что ее подталкивают к определенному ответу.

— Мне неудобно говорить о нем такими словами.

— Тогда выбирайте слова сами, — предложил Ловелл.

Де Лонгпре добавил:

— Потому что мы, видит бог, хотим, чтобы вам было удобно.

— Не знаю, можно ли сказать, что он сорвался, — произнесла она. — Скорее, с ним происходили постепенные изменения. Появилось больше напряжения, вот и все. Но я не обращала на это внимания — ведь у него погибла жена.

Она не знала, что было сильнее в ней: инстинкт, приказывающий защищать память Монтроза, или неприязнь к этим двоим.

Ловелл заговорил: