Непобежденные
Шрифт:
За ремнем на животе револьвер, в брезентовой куртке, в обоих карманах патроны и в каждом по гранате, по лимонке.
Костю из леса выводил Коротков с двумя разведчиками. Расставаясь, дал немецкий автомат. К автомату приложил пару рожков.
– Под сено положи. Это тебе не пукалка. От разбоя не спасет, а если напорешься на солдат – не стреляй.
Первую ночь директор банка ночевал на краю леса, в телеге. Утром запряг лошадей, а на дороге рокот: немецкие танки. Переждал, поехал проселками в
И вот она, удача счастливого человека, – наши! Полк вышел из боя, потому что немцы отступили. Красноармейцы обживали новые позиции, ждали пополнения.
Директор банка со всей своей казной покатил к штабу.
Начальник штаба выслушал товарища Фирсова и замахал руками:
– Нам не до миллионов! Была бы у тебя тушенка!
Костя Фирсов уперся, потребовал доложить о себе комполка. Комполка был всего лишь капитан, замещал убитого полковника. Посоветовал:
– Езжай, пока немцы помалкивают. У нас в тылу, кажется, свои.
Поехал, на ночь глядя попал под артиллерийскую дуэль. Со стороны немцев били без передыху, наши отвечали редко, но из пушек с голосами могучими.
Над головой огненная буря. Куда ехать? Да и какая езда ночью!
Утром повернул-таки к Сухиничам, заехал в село, а на другом конце села – немцы.
Не жалел лошадок, кнутом стегал. Никто, впрочем, не гнался.
Лесной дорогой, ведущей неведомо куда, выехал к городу. И немцы – вот они! Ставят мины в поле.
Костю-директора сомнения одолели. Немцы огораживали себя с тыла. Значит, наши ушли вперед, на запад? У кого он? В тылу? Где фронт?
На пятый день мытарств вынесло директора банка с его тысячами в мешках на батарею. Не какие-нибудь пушчонки – гаубицы.
В начальниках – комбриг.
Костя про семьсот пятьдесят тысяч, а комбриг – улыбается:
– Зачем мне такая морока? Гору объяснительных записок придется писать. Под подозрение попадешь.
Приказал накормить директора и выдать ему паек на неделю.
– В Сухиничи езжай. Это от нас девяносто километров.
Ехал-ехал, а ближе не стало, стало дальше.
Дважды был Костя Фирсов от немцев в сотне шагов. Горькая чаша миновала. И опять удача. Наехал на госпиталь Красной армии.
– У нас вон какая бухгалтерия! – сказал Фирсову главврач. – Идут тяжелые бои. Раненых сотни.
Раненые и впрямь на улице лежали.
«Двуконь, а ездоку не легше!» – вспоминал Костя нечаянное напутствие.
Въезжая в Сухиничи, не радовался. Устал. Да и вечер на дворе. Ночевал возле банка, ломиться ночью не стал, еще арестуют, а главное – как бы не завернули!
Утром все пошло честь по чести, доложил о прибытии.
– А где деньги? – спросил директор госбанка.
Костя в окно показал:
– В телеге.
Мешки приняли, деньги сосчитали, на
– Теперь куда? – спросил директор госбанка.
– Домой, в отряд.
– Не проедешь…
И очутился Костя Фирсов в Ельце. В разведшколу взяли. Подучили – и в леса. Лесов на русской земле много.
И уже в тех лесах Костя сообразил: он ведь так и не видел денег, огромных денег, какие в телеге вез. Поглядеть-то было бы любопытно.
И приснился Косте Фирсову сон: золотая гора денег, и он на этой горе.
Золото снится к хорошему.
Живой вернулся с войны. Ни единая пуля не оцарапала, а ведь всю войну в разведке, в партизанской, в армейской.
На фронте всякий день памятный, но чтоб с возом денег две недели по лесам, по тылам, по передовым – такого счастливца среди всех миллионов солдат не найти. Судьба.
А справку с печатью до конца жизни хранил, у себя, в Людинове. Никому не понадобилась.
Гибель подрывника
На железных дорогах движение возросло. Немцы гнали эшелоны с вооружением, с горючим, с боеприпасами к Сталинграду.
Гитлер ожидал легкой победы на Волге. На этом направлении его разведка не обнаружила больших сил. И разведчики не обманулись. Однако Волгу заслоняли не только солдаты, но и светлый Дон – река, полюбившая казаков.
Гитлер снял с Кавказского направления 4-ю танковую армию и направил ее на помощь Паулюсу. Чтобы сузить удар на Сталинград, к Дону была брошена 8-я армия итальянцев под командованием генерал-полковника Гарибальди.
Война – зверь прожорливый, его надо кормить каждый день, и железные дороги в районах, где действовали партизаны Людинова, немцы превратили в крепости.
На уничтожение эшелонов врага отправилась группа разведчика Белова. С его отрядом пошел Григорий Иванович Сазонкин. Немцы железную дорогу отгородили от леса минными полями.
Появились новые типы мин, новые схемы минирования местности. Главному подрывнику отряда было важно все это изучить самому.
Перед походом Сазонкин выполнил приказ штаба Западного фронта – взорвал Псурский мост в Людинове. Движение эшелонов здесь было особенно интенсивное.
Подступиться к мосту с берега не представлялось возможным. И Сазонкин соорудил в лесу плот с мачтой, с парусом. Плот загрузили взрывчаткой, пустили в хорошую ветреную погоду в плавание. Опора моста развалилась на куски, мост рухнул в реку. Еще одна победа Григория Ивановича.
Под Зикеевом минеры Белов и Копылов вышли к полотну железной дороги, а здесь – часовые, чехи. Замахали руками партизанам:
– Товарищи! Тут – не надо. Тут наш участок. Нас расстреляют. Идите за поворот. Там участок немецкий.