Непокорная тигрица
Шрифт:
Губернатор удивленно вскинул брови. Анна тоже поразилась не меньше, чем он. Крайне невежливо выказывать недоверие человеку, находясь у него в гостях, но мандарина, похоже, это совершенно не волновало. Он продолжал нести всякую околесицу.
— Лет десять, я думаю, или даже больше, — сказал он, наклоняясь вперед. — Десять лет назад отсюда увезли маленькую девочку. Младшую дочь одного бедного ученого. Увезли и продали в... — он понизил голос. Намек мандарина был понятен: он хотел выяснить, куда именно ее продали. В какой бордель работорговец поставлял свой живой товар.
Анна сдержала вздох
Но что сделано, то сделано. Затаив дыхание, все теперь ждали, что же ответит губернатор. Мандарин тем временем протянул руку и погладил Анну по щеке. Это был такой непроизвольный жест, как будто он погладил любимое животное, и Анна застыла на месте от обиды. Однако она не отстранилась от него. Ей ни в коем случае нельзя было подрывать авторитет мандарина.
Губернатор Бай довольно откровенно смотрел на нее, прищурившись, а затем сказал:
— Какая странная у вас... компаньонка.
Бросив на Анну удивленный взгляд, мандарин воскликнул:
— О да! Это моя вторая жена.
— Белая? Вы не боитесь за свое здоровье?
— Это подарок, от которого я не мог отказаться, — как ни в чем не бывало пояснил Чжи-Ган и, улыбнувшись, пожал плечами. — Я не боюсь белых людей.
Анна изо всех сил старалась сохранять спокойствие, хотя ей очень хотелось надерзить мандарину, который вдруг превратился в жестокого и расчетливого дельца. Каждым своим словом, имевшим двойной смысл, каждым своим прикосновением палач давал понять, что с белыми людьми он на короткой ноге. Однако что он хотел этим сказать? Что ему было нужно?
Впрочем, губернатор Бай хотел того же. Всплеснув руками, он вскочил на ноги.
— Пойдемте отсюда! — воскликнул он. — Не можем же мы разговаривать прямо здесь, распивая этот странный чай с налетом пыли! Мы отправимся в мой дом и поговорим как цивилизованные люди. Я даже распоряжусь насчет паланкина для вашей прелестной второй жены.
— Айе, — произнес мандарин, вздохнув, и Анна поняла, что он задумал какую-то хитрость. — К несчастью, ваша крыса причинила нам некоторые неудобства. Эта женщина очень расстроена и напугана, а наша одежда... — Чжи-Ган покачал головой, показывая, насколько он потрясен все этим.
— В моем доме мы сможем привести вашу одежду в порядок! — пылко заверил его губернатор. — Там есть шелковые платья и украшения из нефрита, которые помогут успокоить расстроенные нервы вашей жены. Еще у меня есть прекрасный пекинский чай — подарок самого главного евнуха императора, — добавил он, намекая на то, что находится в дружеских отношениях с самим Сыном Небес.
— О да, Ле-Цзы всегда охотно угощает чаем императора. Лично я предпочитаю особую смесь вдовствующей императрицы, — сказал Чжи-Ган, давая понять, что он более тесно связан с императрицей.
— Конечно, конечно. Однако когда я в последний раз был в Пекине, мне показалось,
Анна нахмурилась, сделав вывод, что губернатор Бай — опасный человек. Она почувствовала, как мандарин крепко ущипнул ее за щеку, но не могла понять почему. Потом она все вспомнила. Примерно месяц тому назад император заболел и переехал в Летний дворец, где его здоровьем занялись многочисленные доктора. Ходили даже слухи о том, что его отравила собственная мать — вдовствующая императрица, которая теперь управляла страной от имени сына. С тех пор не проходило и дня, чтобы мать не отменяла какой-нибудь из реформаторских указов императора.
Короче говоря, вдовствующая императрица совершила государственный переворот. Революционное движение за обновление Китая было подавлено, проводилась твердая политика закрытых границ, направленная на искоренение влияния европейцев. Анну не интересовали все эти события, потому что она собиралась уехать из Китая. Однако этим двум мужчинам необходимо было решить, чью сторону принять — либо свергнутого императора, либо победившей императрицы. И от того, насколько правильным будет это решение, зависело очень многое.
Поэтому она не удивилась, когда мандарин в конце концов сдался. На самом деле Анна подозревала, что он специально делал все, чтобы попасть в дом этого человека. В общем-то, его желание было понятно. Где еще он сможет вкусно поесть, получить новую одежду и выспаться на мягкой кровати? Но она была уверена в том, что мандарин явно задумал что-то еще.
— Очень хорошо, — медленно произнес Чжи-Ган. — Но только на одну ночь. Дело в том, что я выполняю срочное поручение императрицы-матери.
— В таком случае позвольте мне как можно скорее сделать необходимые распоряжения, — сказал губернатор, вставая. Он намеренно задержался и окинул Анну таким взглядом, что ей показалось, будто ее облили каким-то липким жиром. — Я сделаю все, чтобы вам было удобно, благородная леди, — пробормотал Бай. — Очень удобно, — добавил он и, поклонившись мандарину, вышел из комнаты.
Именно в этот момент Анна поняла, какого рода сделку заключили мужчины. Она ощутила такую жгучую боль, словно ее грудь пронзила стрела, выпущенная из мощного арбалета. Ее только что продали! Палач получит всю необходимую ему информацию о работорговце и пропавшей девочке. В обмен на это он разрешит гнусному губернатору Баю провести с ней ночь.
Она резко повернулась и посмотрела на мандарина. Нет, это неправда. Он не мог вот так просто взять и продать ее. Ведь он только что убил работорговца, который собирался сделать с ней то же самое. Сердцем она не хотела верить, что это правда, но умом понимала, что не ошиблась в своей догадке. Их брак — сплошная фикция, поэтому палач может поступать с ней так, как ему заблагорассудится. Для многих китайцев белые люди были чем-то вроде животных, которые, на их взгляд, немногим отличались от обычных обезьян. Конечно, он может продать ее, чтобы получить необходимую информацию. И помешать ему она никак не сможет. Она снова попала в ловушку, хотя сейчас ее уже не окружает толпа разъяренных крестьян.