Непознанный мир (цикл повестей)

Клетчатая / Киллайн

– Его у нас не отнимали потому, что мы никогда им не владели! – возразил ей грифон. – Если бы не люди, мы были бы беззащитны перед драконами, а люди, приручив их, отвели от нас эту опасность, и мы должны быть благодарны им, а не вести с ними бессмысленную войну!

– Благодарны?! Ха-ха! – расхохоталась Флёр. – Да ты ещё более глуп, чем я предполагала! Они веками угнетали вас, и изгнали сюда, оставив вам лишь крохотный кусочек земли вместо огромной территории королевства! А вы и этому были рады, глупые простачки!

– Мы обитали здесь всегда, – снова возразил грифон. – И не стремились к расширению своей территории, поскольку другие земли были непригодны, или же заселены драконами и людьми.

–

Вот именно – людьми! – взорвалась Флёр. – Они отняли у вас эту возможность, и из-за них вы не можете расселиться по всему королевству! Я воюю с Гулсеном именно ради этого. Чтобы вы смогли отвоевать свои просторы и вытеснить всех людей с вашей земли по праву!

– Но мы не можем этого сделать! – выкрикнул птицелев. – Они оказали нам великую услугу в прошлом. Придя в наш мир, первое, что они сделали – это приручили драконов, избавив нас от необходимости выживать, и только потом подумали о создании королевства и для себя, и для нас.

– Ха-ха, хороша услуга! – захохотала Флёр.

– Это наше королевство! – зарычал грифон. – Наше, но не твоё! Ты хочешь уничтожить себе подобных – грифоны так не поступают! Ты заставила тех, кто хорошо к нам относился, воевать против нас, – грифоны так не поступают! И ты обманула нас, – грифоны тоже так не поступают! И у тебя остаётся единственный выход доказать нам правдивость всего того, что ты нам наговорила, и вернуть наше доверие: это сейчас же превратиться в грифона, – тогда я и остальные поверим тебе и пойдём за тобой туда, куда ты захочешь. В противном случае королём грифонов стану я, как единственный сын моей матери-королевы, которая и была настоящей королевой грифонов, а не ты, самозванка. Ну, так превращайся же, наконец, или я воплощу в реальность только что сказанное, и ты уже не будешь иметь никакой власти над нами!

– Но я не могу превратиться прямо сейчас! – вскричала перепуганная Флёр. – И прекрати сейчас же меня шантажировать, упрямая скотина! – И она, паникуя, ударила мечом по его правому крылу, надеясь образумить.

То ли от боли, то ли желая «помочь» Флёр превратиться в грифона, птицелев вдруг пронзительно закричал и перевернулся в воздухе, сбросив с себя Флёр. И тут же был схвачен в огромную пасть Громобоя.

Джереми направил Громобоя вниз, чтобы успеть подхватить незадачливую француженку, но тут на его дракона со всех сторон напала огромная стая грифонов. Но они не видели свою падавшую королеву и думали, что Громобой проглотил её вместе с грифоном. Не прекращая полёт Громобоя, графу пришлось отбиваться с помощью силы меча. Но тут он заметил, что внизу Флёр догонял какой-то очень знакомый ему дракон. Неужели это Дорнтон? Вот ведь несносный старик, – на мгновенье подумалось графу, – он и в этот раз не послушался своего господина. Но, быть может, и к лучшему? Ведь Дьюи уже почти нагнал падавшую женщину. Однако Джереми решил не прекращать пикирование Громобоя.

Но тут дракон вдруг резко остановился, замерев в воздухе. Он заметил силу Импиринт-хоуп, которой Джереми сокрушал грифонов, и понял, что не Сенджамину подчинялся он всё это время!

От сильного толчка графа отбросило назад, и он едва успел схватиться за ближайший шип, как обезумевший от обмана дракон заметался, переворачиваясь в воздухе, изо всех сил стараясь скинуть с себя Гулла Первого, как он предполагал. Джереми напрасно кричал, приказывая дракону повиноваться, и каким-то чудом ещё держался на его шее, оглушённый неистовым рёвом возмущённого Громобоя. Ко всему прочему, на переставших отбиваться человека и дракона тут же напали новые грифоны. Они буквально облепили старого исполина, и Джереми едва уворачивался теперь от их когтей, оставаясь, правда, незамеченным ими. Обезумевшие оттого, что они не могут пробить броню этого дракона, грифоны переместились вниз и стали клевать и драть

когтями его незащищённое брюхо, а остальные облепили его голову, не обращая внимания на широко раскрытую пасть, из которой непрерывно звучал оглушительный рёв. Громобой, по-видимому, никогда не думавший о том, что его обманут люди, уже не мог от бессилия перед этой мыслью сопротивляться грифонам. И понял, что не было никакого Сенджамина сегодня, а был лишь тот обманщик, который зачаровал его силой копья хозяина и заставил подчиняться себе. И теперь Громобой хотел лишь одного – умереть от горя и усилившегося чувства потери. Он из последних сил замотал головой, разразившись горестным гортанным рёвом, и, полыхнув стеной пламени, сжёг тех, кто сидел у него на морде.

Но грифоны уже успели выклевать ему глаза, и Громобой ослеп, а его брюхо было разодрано когтями десятков птицельвов. Истекая кровью, исполин, больше всего теперь желавший смерти тому, кто посмел обмануть его, ГРОМОБОЯ, верно служившего этому королевству и своему единственному хозяину, сложил крылья и камнем обрушился вниз.

…Джереми беззвучно кричал. Сейчас он разобьётся… Но разве он может погибнуть после всего того, что выпало на его долю и что он совершил ради королевства? Не для того он пришёл сюда, чтобы погибнуть из-за безумства дракона-самоубийцы!

С трудом дополз он до страшной драконьей морды, до самой пасти. Она была беззвучно раскрыта. Уцепившись за верхний клык, граф скользнул внутрь. Захлопнуть пасть было невозможно, и он решил забраться поглубже. Добравшись почти до самой глотки, он уцепился за узкий язык и едва успел прижаться к нему и зажмуриться, как жестокий удар о землю заставил его потерять сознание…

====== Часть 5, глава 2. Победа ======

А я всё тот же гость усталый

Земли чужой.

А. Блок.

Острая боль пробудила сознание Джереми. Он застонал, и… очнулся.

С трудом открыв глаза, молодой граф обвёл мутным взором вокруг и обнаружил, что он находится в драконьей пасти.

Повсюду была тишина. Боясь пошевелиться, чтобы от боли не потерять сознание, он попробовал позвать на помощь, щурясь на яркий свет из приоткрытых челюстей Громобоя. Но вместо этого услышал лишь сиплый стон. Вероятно, он настолько ослаб или устал, что не было сил даже крикнуть. Что ж, придётся самому выбираться отсюда…

Осторожно попробовав пошевелиться, граф тут же сжался от невыносимой боли где-то в ногах. С ужасом предположив, что они сломаны, он в бессилии уронил голову на влажный драконий язык. Его посчитают погибшим и спалят в огне дракона монарха, если он не выберется отсюда. Бой уже наверняка окончен, ведь Флёр разбилась, если её не успел подхватить Дорнтон или кто-нибудь другой…

И тут в голове у графа промелькнул лучик надежды. Дорнтон, несомненно, видел падающего Громобоя, и сейчас, наверное, ищет его. Но как дать ему знать, что он, Джереми, здесь, в драконьей пасти?

И граф решил, невзирая на боль, выползти наружу, цепляясь за язык Громобоя, который был повержен сегодня в своём последнем бою. А может быть, и в первом и последнем.

Обхватив руками скользкий язык дракона, Джереми плавно подался вперёд, скользя по нему животом. Ему тут же ответила невыносимая боль в переломанных ногах, но граф, стиснув зубы, продолжал неторопливо и осторожно продвигаться вперёд.

На полпути до выхода он заметил свой меч, и ему тут же пришла в голову мысль отрубить часть языка и бросить его наружу, чтобы, заметив это, Дорнтон или кто-то другой, удивившись необычной находке, заглянул бы дракону в пасть. Однако проделать такие сложные манипуляции для искалеченного и ослабевшего графа было невозможно. Может, стоит просто бросить меч наружу? Но это тоже не наведёт их на мысль о том, что Джереми находится в пасти Громобоя. Придётся продвигаться дальше собственными силами.