Непознанный мир (цикл повестей)
Шрифт:
Ещё через полчаса показались сочные зелёные луга, – природная территория обитания грифонов. Здесь они, что называется, паслись в огромных количествах, поедая сочную траву, поскольку были и плотоядными, и травоядными одновременно.
Увидев такое огромное средоточие грифонов, монарх перестал сомневаться в том, что это и есть те, кто бился с ними в первых двух битвах. Но Джереми и тут разочаровал правителя. Он сказал, что если бы это были они, то давно уже завидели бы их армию и поднялись бы в бой – на худой конец, попросту бы убежали, если б рядом не было Флёр, чтобы отдать им приказ к нападению. Но эти
У их войска ещё оставались силы, чтобы лететь дальше, но не иссякнут ли они перед самым боем?
Стараясь не думать об этом печальном для них исходе, монарх двинул армию дальше, и через двадцать минут полёта они обнаружили под собою пустынную каменистую местность, где земля была мёртвой и безжизненной, и повсюду была истоптана сотнями следов грифоньих лап.
Максимально низко зависнув на драконе над этим невесёлым пейзажем, Джереми обнаружил, что большие камни вовсе не хаотично были расположены, а были навалены друг на друга, составляя тем самым большую гору величиной с крупного дракона. И подобных сооружений было разбросано сотнями до самого горизонта.
Но прежде чем граф догадался, что перед ним такое, из одной такой «горы», стоявшей неподалёку, вышел грифон. Он сонно посмотрел по сторонам, расправил крылья и собрался было взлететь, но, заметив дракона и человека на его спине, издал громкий птенцовый писк, – однако вместо того, чтобы в следующий миг от испуга скрыться обратно в своём жилище, взлетел, и на бреющем полёте стал всё с тем же жалобным писком облетать всё поселение. Запаниковав, Джереми в мгновение ока рванул Дьюи наверх, к своему войску.
Сообщив монарху о том, что они, наконец, отыскали своих противников, которые уже поняли, кто к ним пожаловал, Джереми получил приказ отвести свою ветвь в сторону, чтобы можно было вести бой на два фланга. Сделав это, оба предводителя громко протрубили в рога боевые кличи Анкрауна и Ансерва, вызывая на бой врага, и замерли в ожидании своих пернатых противников.
И они не замедлили появиться.
Прямо перед ними облака разорвали сотни грифонов, разъярённых на непрошеных гостей и их нахальство прибыть сюда с целью внезапного нападения. Они казались сильнее и злее, чем в прошлый раз, и войску Гулсена сразу пришлось нелегко: приходилось отбивать атаку за атакой, а количество новых грифонов, поднимавшихся в бой, всё не убывало.
– За Гулсен!!! За Арсента!!! – в азарте боя кричал монарх, рубя мечом покойного дворецкого грифонов одного за другим. Джереми, сбивая с толку птицельвов флагом Ансерва, кричал им в исступлении:
– Чёрный пёс Ансерва сразит вас, грифоны, во имя Арсента, его последнего хозяина! А королевский лев Анкрауна покажет вам, кто из вас лев, а кто – жалкая курица! Он раздерёт вам глотки своими когтями! За Гулсен!!! За Арсента!!!
Понимавшие человеческую речь грифоны нападали на графа с ещё большей яростью, не помня себя от бешенства, и сила Импиринт-хоуп теперь не угасала ни на мгновенье, круша птицельвов целыми стаями.
Флёр
Но на этот раз даже утомлённое долгим перелётом воинство Гулсена, похоже, решило расквитаться с грифонами за всех своих погибших товарищей: они без устали взмахивали мечами и копьями, не упуская из виду ни единой попытки грифонов поразить их в слабые места. Прикрывая друг друга и воюя на два фланга, гулсенцы значительно сократили свои потери, и теперь настал черёд грифонов крепко призадуматься над тем, по зубам ли им такой сплочённый и умный противник. Но они не могли отступить, поднятые в бой прямым приказом Флёр, которой доверяли всё меньше и меньше.
Джереми понимал, что монарху приходится несладко, но не мог ему помочь, покинув свой фланг, потому что тогда грифоны все разом напали бы на меньшую по численности армию ветви Ансерв, которой граф помогал биться, с лёгкостью уменьшая число грифонов силой своего меча. Он бы очень хотел помочь ему, но теперь только оставалось надеяться на то, что Джастину О`Крауну удастся справиться с врагом без его помощи. Но если в бой вступит Флёр, монарх может потерять бдительность, отвлечённый её нападением, а в этом случае грифоны могут напасть сзади целой армией, и тогда всё будет кончено…
Стараясь не думать об этом, граф сосредоточился на бое и отразил атаку на него ещё с полдюжины птицельвов, а его дракон Дьюи, с бешеной скоростью виражируя между своими соратниками, ловил на лету одного грифона за другим, с лёгкостью перекусывая им шеи. Но в какой-то момент граф заметил, что преследовавшие его сзади грифоны вдруг с испуганными криками разлетелись в стороны. Нимало удивлённый их поведением, Джереми развернул дракона. Но не успел он что-либо понять или предпринять, как воздух сотряс оглушительной силы рёв, и что-то большое и чёрное обозначилось вдалеке, приближаясь к ним на колоссальной скорости.
Запаниковав, Джереми резко рванул вверх, но было уже поздно: гигантская чёрная масса пронеслась прямо под ним, и граф, отважившись взглянуть на то, что так напугало его и грифонов, не поверил своим глазам!
Мимо него, разбивая грифоньи стаи и ловя на лету в свою пасть по целой дюжине птицельвов, пронёсся… Громобой, чёрный страж Гулсенскасла! Но вовсе не его созерцание так напугало графа.
На могучей шее дракона сидел… Дорнтон! Граф едва смог разглядеть его на такой скорости, но, разглядев, тут же рванул Дьюи вдогонку.
Сердце бешено колотилось в груди, а от страха все органы сжались в один комок. Каким непостижимым образом его дворецкому удалось оседлать свирепейшего дракона Гулсена, одичавшего и никого из людей к себе не подпускавшего с того самого момента, как умер Сенджамин? И как Дорнтон только выдержал этот бешеный полёт, ведь, как заметил Джереми, на Громобое не было никакой упряжи. Да и где в Гулсене найдётся упряжь на такого громадного дракона? И потом – откуда Дорнтон мог знать, что они именно здесь? Он же наверняка думал, что бой идёт в том месте над пепелищем. Неужели у Громобоя есть особое чутьё на грифонов, и он сам прилетел сюда?