Непозволительные удовольствия
Шрифт:
Мгновение — и девушка в горячих полуобъятиях пяти красавцев, очерчивающих в воздухе ладонями женское чувствительное тело. Каждый такой разный: терпкий, мягкий, эмоциональный, суровый, холодный. Мишель лишь на секунду позволила управлять собой в стремительно развивающемся номере, подаваясь в глубину полуголых тел, прикрывающих её хрупкое девичье от взглядов зрителей. Танцоры сложили пальцы в виде пистолета, направляя себе в грудь, и словно выламывая локти обрушились на колени, пока в воздух взлетела очередная сорванная тряпка.
Хореограф выплыла на передний план в одном лишь боди, оголяющем её округлые подтянутые ягодицы, узкую талию через вырез на животе, и попутно потрепала светлую голову, пока с заманчивой
Финальная часть, и Джастин с предвкушением осознает, что невозможно было и пожелать настолько блестящего и отработанного дубля. Каждый из них создан для сцены, предназначен для того, чтобы вновь и вновь показывать трюк с перевоплощением из обремененных повседневными проблемами людей в чувственных актеров хореографического жанра; из глупой наивной девки в роскошную сердцеедку, приковывающую к себе внимание всего чертового зала. Да, Мишель явно была хороша и ядовита, совсем не похожа на саму себя в обычной жизни, потому что выглядела прямо сейчас, как профессионалка, как центр их танцевальной вселенной. Все они стали профессионалами до мозга костей, а люди, серьёзно настроенные в своей избранной сфере, способны идти по головам без угрызений или сомнений. Можно же говорить о том, что это издержка профессии?
Стены готовы были ходить ходуном от вскочивших с кресел зрителей: свет прожекторов скользил по восторженным лицам, наводя на танцоров трепет при виде масштабов заполненного до отказа зала. Энергия шести точеных тел сплавлялась в один целостный поток движений, захватывая публику в плен жаркого томления. В выразительных шагах сплетались стройные женские ноги и поджарые мужские, обтянутые брюками: команда слилась в единый организм, напоминающий паукообразное создание, свивающее паутину из интимных прикосновений смуглой, бледной и загорелой кожи. Кульминационная точка, и Мишель резко опустилась на колени перед истерично визжащим залом, удивленно осматривая вокруг себя мужские тела, растянувшиеся на холодном полу под действием чар убийственной энергетики девушки.
И едва хореограф отошла от пьянящих оваций и ослепляющего, раздевающего до самого нутра, освещения, едва она зашла в мрачные беспроглядные кулисы, её окликнул взвинченный, свирепый мужской голос.
– Мишель, нужно серьёзно поговорить!
– Брюнетка испуганно вздрогнула под тяжестью холодной ладони, обхватившей её плечо, быстро стирая с лица радостное облегчение. Джозеф и Кристиан настороженно замерли, стеклянными глазами впившись в парня, пока Мишель бросила на недоумевающего вдали её знакомого, Чарльза, оправдывающийся взгляд.
– Пошли отсюда!
– Резво влетевший со сцены в кулисы мулат грубо одёрнул хореографа за руку, заставляя её неловко семенить в след торопливым шагам. Такая злость была ему несвойственна.
– Куда ты её повёл, Карлос?!
– Джастин как ошпаренный подскочил к взволнованному танцору, толкая его в грудь и преграждая дорогу в гримерку. В закулисье творился форменный бардак: разбросанный реквизит, растоптанные и рваные костюмы под ногами, из зала доносился гул множества голосов и странное шуршание. Микрофон хрипел от оглушительных выкриков ведущего, подогревающего интерес публики к оглашению результатов. Чарльз, желавший только лишь поздравить с удачным выступлением давнюю подругу, которую вовсе не ожидал здесь увидеть, удивлённо покосился в направлении зарождающегося скандала.
– Отойди, Джастин! Это наше с ней личное дело!
– Карлос разозлённо откинул от себя руки капитана и моментально натолкнулся на вскипающего гневом Брэндона, вылетевшего навстречу из глубины беспроглядной темноты.
– У вас не может быть личных дел с Мишель!
– Блондин зашёлся приливом злобы, вслушиваясь в стучащее в ушах сердце, ухватил мулата за плечи, вцепившись тонкими бледными пальцами в кожу, и прорычал: - Отпусти её!
– Хореограф мёртвенно побелела, улавливая на лицах танцоров звериное бешенство, и замерла, чувствуя, как страх растворяется в крови и заполняет организм дрожью.
– Я решил, что Мишель должна знать!
– Карлос выпустил запястье девушки и решительно сложил руки на груди, едва ли не скрипя зубами от желания открыть ей глаза.
– О чём?
– Вполне очевидный женский вопрос моментально нашел отклик в дрогнувших пальцах мужчин. Каждый член команды предельно напрягся, в предосторожности высматривая старательно спрятанные эмоции хореографа. Она сухо повторила. - О чём знать?
– Можно это сделаю я? Я хотел бы объяснить Мишель сам, - Брэндон моляще заглянул в карие глаза напарника, встречаясь с пронзительным испепеляющим взглядом, и в мыслях у него невольно промелькнуло ошарашенное лицо Карлоса при виде его с девушкой за недвусмысленным занятием.
– Что раньше не подсуетился? Кишка тонка, блондин?
– Карлос издевательски улыбнулся, тяжело вздохнув, а потом решился на выяснения отношений несмотря на присутствие множества танцоров в закулисье, оборачивающихся на гневные вскрики.
– Тебе Мишель больше всех доверяла… Даже спала с тобой, а ты продолжал врать вместе со всеми!
Хореограф не сдержала громкого стыдливого вздоха, пряча лицо в ледяные ладони, и стиснула руками пунцовые щёки, словно вот-вот не сможет унять внутри себя шквал приближающихся слёз. Джастин не скрывал на лице беспощадного осуждения в адрес танцоров, разоблачающих раньше срока тайну, пока в пикантные подробности посвящались организаторы и заинтересованные скандалом посторонние артисты. Кристиан и Джозеф прикрыли рты ладонями, вымученно устремив взгляды в пол. Им совсем не хотелось участвовать в признаниях также, как и не хотелось причинять девушке излишние неудобства.
– Я не могу быть хуже вас, только потому что нравлюсь ей! Никто из нас не рассказал… - Пытаясь оправдаться, Брэндон упрекающе обвёл глазами каждого, а потом остановился на брюнетке, уже захлёбывающейся слезами и попытался сглотнуть удушающий ком.
– Мишель, ты подписала с нами контракт, по которому не имеешь прав на выигрыш в случае победы в конкурсе…
При виде мгновенно потухшего опустошённого взгляда в раскрасневшихся мокрых глазах хореографа, Брэндон ощутил, как в душе что-то ноюще надломилось: возможно, поступая в предыдущие разы как подонок, он подсознательно понимал, что сможет добиться вновь расположения Мишель, как бы трудно это не оказалось, или же просто сохранял призрачную надежду, ведь то были “шалости”, но сейчас при виде этого стеклянного взгляда, блондин ощутил себя в полной мере вычеркнутым из её жизни. Брэндон теперь чужой - это ясно. Чужой для Мишель, чужой даже в своем мире - так, как раньше он жить не сможет, но и нынешний, потеплевший к одной девушке блондин, никому не нужен с разрушенной до основания личностью. Неужели открывшись душой человеку можно стать настолько уязвимым?
Ещё с утра он позволял себе роскошь - размышлять, смогут ли они быть вместе, но это удовольствие оказалось непозволительным. Его ценой станут вечные мучительные воспоминания о тепле её нежного тела, тонком запахе кожи и волос, о её пристальном завороженном взгляде, пока он будет знать, что его Мишель перечеркнула всю их теплившуюся близость и не желает его больше видеть. Нет, это он перечеркнул всё сам, ещё в тот день, когда сказал, что не ищет серьёзных отношений! Глупо, очень глупо… Брэндон осмотрел с ног до головы вздрагивающее хрупкое тело, не смея добавить ни слова, поджал губы и вернулся взглядом в серые глаза, наполненные кошмарной болью. “Прости…”